Отправлено: 26.09.17 12:33. Заголовок: Постановка «Прошу слова! Год 1917», посвященная 100-летию революции. 11 и 12 ноября 2017г
Информация Комитета по культуре Санкт-Петербурга
ПРОШУ СЛОВА! Год 1917. Голоса очевидцев и потомков в стихах и прозе, под музыку и без.
11 и 12 ноября 2017 года в Большом зале Санкт-Петербургской академической филармонии имени Д. Д. Шостаковича состоится показ постановки «Прошу слова! Год 1917», посвященной 100-летию революции.
«Голоса очевидцев и потомков в стихах и прозе, под музыку и без» – так определен мультижанровый формат проекта. Зрителей ждет репортаж из эпицентра взрыва; многогранная палитра мнений, собранная по итогам осмысления случившегося, из отрывков документальных свидетельств – поэзии и художественной прозы, мемуаров и манифестов, научных и философских трудов, заметок на лоскутах обоев и оберточной бумаги.
Главные действующие лица – яркие представители эпохи, оказавшиеся по разные стороны исторических баррикад: поэты и писатели, деятели культуры, философы, ученые, священнослужители, революционеры, путешественники. В сценарии использованы фрагменты из произведений Владимира Маяковского, Александра Блока, Осипа Мандельштама, Николая Бердяева, Ивана Бунина, Бориса Пастернака, Владимира Набокова и многих других; отрывки из писем и воспоминаний Герберта Уэллса, Владимира Ленина, Александра Керенского, Патриарха Тихона, Нестора Махно.
Автором сценария и режиссером постановки выступил актер театра и кино Вениамин Борисович Смехов. Исполнителями главных ролей, помимо самого мэтра, станут музыкант и актер Гарик Сукачев, актер театра и кино Евгений Дятлов, популярная актриса российского театра и кино Дарья Мороз, артисты Московского театра на Таганке Мария Матвеева и Дмитрий Высоцкий и другие.
Постановка реализуется по инициативе и при поддержке Комитета по культуре Санкт-Петербурга и в рамках проекта «История российских революций в зеркале культуры (к 100-летию Октябрьской революции)». Проект проходит под эгидой Санкт-Петербургского международного культурного форума.
Отправлено: 18.10.17 16:38. Заголовок: Пресс-встреча с созд..
Пресс-встреча с создателями постановки «Прошу слова! Год 1917»
Кто: Администрация СПб Где: Санкт-Петербург, Большая Морская ул., 39, гостиница «Астория», Бальный зал Когда: 18.10.17 (14:00—15:00)
Журналистам расскажут о создании уникального театрального проекта к 100-летию революции. Как проходила работа с голосами и текстами революционной эпохи? О чем писали и о чем предпочли молчать выдающиеся умы прошлого столетия? Чего опасались, во что верили и что пророчили апологеты и критики революции, вожди и скоморохи, предприниматели и поэты? Какие новые смыслы открылись актерам в процессе работы над проектом? Об этом и многом другом расскажут: - автор сценария и режиссер постановки «Прошу слова! Год 1917», актер российского театра и кино Вениамин Смехов, - представитель Комитета по культуре Санкт-Петербурга, - руководитель творческого бренда Dance Open, продюсер и менеджер проекта Екатерина Галанова, - директор Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д. Д. Шостаковича Илья Черкасов, - российский актер, певец и музыкант Евгений Дятлов.
Модератор пресс-встречи - петербургский журналист, театральный критик, редактор отдела культуры интернет-газеты Фонтанка.ру Жанна Зарецкая.
Вениамин Смехов представил музыкально-поэтический спектакль об Октябре 1917-го
Сегодня в Петербурге состоялась презентация театрального проекта актеров двух столиц «Прошу слова! Год 1917».
В ноябрьской революционной афише Петербурга спектакль «Голоса очевидцев и потомков в стихах и прозе, под музыку и без» появился благодаря Вениамину Смехову. Актер в этой постановке выступает также как режиссер и исследователь Октябрьского вооруженного переворота.
В свидетели исторического процесса привлечены Владимир Маяковский, Александр Блок, Осип Мандельштам, Эдуард Багрицкий и другие представители той бурной эпохи. Как уверяют создатели необычного спектакля, который состоится на сцене Большого зала филармонии, зрителя ждет пронзительный диалог из стихов и пьес, брошенные в лицо факты хроники.
Исполнителями главных ролей станут сам мэтр, а также Евгений Дятлов, Дарья Мороз, Гарик Сукачёв и артисты театра на Таганке. Сценография и декорации, музыкальная партитура, световое оформление и визуальные арт-эффекты, как уверяют организаторы проекта, не только сделают его необычным, но и вовлекут публику в ментальную среду 1917 года.
Мультижанровый проект «Прошу слова! Год 1917», который можно обнаружить в афишах Большого зала Филармонии 11 и 12 ноября и который приурочен к 100-летию революции — это весьма нестандартная и при этом интригующая театральная история. Относиться к ней именно так побуждают подробности, которые сегодня на пресс-конференции раскрыл главный участник этого проекта, его сценарист и режиссер Вениамин Смехов.
Начать с того, что вряд ли можно найти более подходящую персону в сегодняшнем российском театре для серьезного и вместе с тем живого, непредвзятого и остроумного разговора на эту нелегкую и до сих пор не осмысленную «датскую» (так в театральном мире именуют спектакли, связанные с громкими датами) тему. Поскольку Вениамин Смехов — это не только граф де ля Фер и благородный Атос, но еще и ведущий артист Театра на Таганке Юрия Любимова, единственного политического театра в СССР. В том театре Смехов был еще и соавтором Любимова по драматургическим композициям (в частности, спектакля «Послушайте!» – посыл этого заголовка очевидно рифмуется с нынешним «Прошу слова!»). Он репетировал в спектаклях, которые были доведены до премьеры и запрещены к показу – «Самоубийце» Эрдмана, «Живом» по Борису Можаеву, «Берегите ваши лица» по Вознесенскому и многих других: по его словам, «Таганкой» занималось восемь представителей официальных структур. Ему случалось делать личный нелегкий этический выбор — в 1985 году он покинул «Таганку» вместе с Леонидом Филатовым и Виталием Шаповаловым, после того, как Любимов был лишен гражданства. А кроме того, Смехов — один из очень немногих артистов сегодняшней «Таганки», который поддержал так называемую «группу юбилейного года» – команду молодых театральных профессионалов, которым было доверено творческое руководство театром в год его 50-летия: Смехов не просто лояльно отнесся к идеям ребят, которую в труппе в целом встретили враждебно, а принял участие в спектакле по документальной пьесе, посвященной непростой внутренней истории любимовского театра. Что отдельно важно, Смехов в свои 77 остается в профессиональном строю и не отказывается от экспериментов: например, играет Пастернака в Гоголь-центре в спектакле Максима Диденко. Словом, Смехов – это человек, которого хочется послушать, потому что ему веришь, и еще потому, что ему есть, что сказать по теме.
Представлять проект Смехов грамотно начал с подробностей, которые удивили лично его. В частности, возраст писателей, поэтов, политических деятелей, известных исторических личностей на момент революции, который он вычислил и написал в скобках рядом с каждой из фамилий действующих лиц. К примеру, Маяковскому в 1917 году было 24 года, Блоку — 37, Ленину — 47, Цветаевой — 25, Мандельштаму — 26, Нестору Махно (он же батько Махно) — 29, Горькому — 49, отцу Сергию Булгакову — 46. Самыми молодыми в списке тех, чьи тексты прозвучат со сцены Филармонии, оказались Набоков (18 лет) и упоминавшийся уже драматург Николай Эрдман (17 лет). А самым возрастным — первый российский нобелевский лауреат, учений-физиолог Иван Павлов — Смехов привел изумительную цитату из его записок: «Революция застала меня почти в 70 лет. А в меня засело как-то твердое убеждение, что срок дельной человеческой жизни именно 70 лет. И потому я смело и открыто критиковал революцию. Я говорил себе: «Чёрт с ними! Пусть расстреляют. Все равно, жизнь кончена, а я сделаю то, что требовало от меня мое достоинство».
Еще Смехова удивила характеристика Ленина, данная ему Пастернаком: «Он был как выпад на рапире». И на юношеский идеализм не спишешь — вполне взрослый человек: поэту в момент революции было 27 лет.
Вообще, на вопросы журналистов Смехов частенько отвечал цитатами. К примеру, на вопрос о том, на чьей он стороне — «красных» или «белых», – вспомнил великого русского поэта Игоря Северянина: «Идеи вздорные, мечты напрасные, //Что в "их" теориях – путь к Божеству? //Сегодня "белые", а завтра "красные" -//Они бесцветные по существу».
Причем, цитаты малоизвестные соединялись его ответах с текстами вроде бы затверженными наизусть, но спикер помещал их в совершенно неожиданный контекст. Скажем, едва ли не самое знаменитое из высказываний классиков о революции – блоковское «Всем телом, всем сердцем, всем сознанием слушайте музыку революции!» – Смехов напомнил, чтобы объяснить, почему для представления «Прошу слова!» была выбрана сцена Филармонии. Это и была его цель при написании инсценировки — передать «музыку революции», именно как чистую субстанцию, свободную от назидательности и тенденциозности. Более того, со сцены вообще не прозвучит ни одного свежесочиненного слова — только документы эпохи: от Ленина до патриарха Тихона, от Гиппиус до Пастернака, от хроники до народного фольклора. А вот свежая музыка как раз будет — от композитора Вячеслава Ганелина.
В свою очередь, директор Филармонии Илья Черкасов уверил собравшихся, что это первый в его практике случай, когда он в ответ на предложение продюсера Екатерины Галановой поучаствовать в проекте, не потребовал сценария. Имени главного участника проекта оказалось достаточно. «Я предпочел, чтобы эта история осталась для меня сюрпризом, и с нетерпением жду премьеры», – сказал господин директор.
Некоторые сюрпризы — прежде всего, касательно участников постановки и распределения ролей – Смехов все же раскрыл. Кроме присутствовавшего на встрече с журналистами артиста Евгения Дятлова, который поднял важную тему ценности отдельной человеческой жизни, которая в моменты революций падает практически до нуля, на сцену в композиции Вениамина Смехова и с ним во главе выйдут: Гарик Сукачев, Дарья Мороз, артисты Театра на Таганке и, по словам Смехова, любимцы Юрия Любимова, Дмитрий Высоцкий и Мария Матвеева. Что касается распределения ролей, то они останутся интригой. Кроме двух. На одной из репетиций Гарик Сукачев вдруг спросил Смехова-режиссера: «А можно я буду интеллигентным человеком?» – в противоположность привычному образу отвязного хулигана. В итоге Смехов поручил ему Блока, а на себя взял Маяковского — видимо, в память о своей театральной молодости и о знаменитом спектакле «Послушайте!». Он даже с журналистами не удержался. «Послушайте! – заговорил вдруг совершенно особенно, как запел. – Ведь, если звезды зажигают — значит — это кому-нибудь нужно? Значит — кто-то хочет, чтобы они были? Значит — кто-то называет эти плево́чки жемчужиной?..»
«А если есть среди вас несчастные, навсегда сраженные «Тремя мушкетерами», – добавил Смехов, проявивший себя на пресс-встрече еще и как выдающийся пиарщик, – то Сукачев — это Д`Артаньян, Высоцкий — Арамис, Дятлов — Портос, Мария Матвеева — миледи, а Даша Мороз — абсолютная Констанция. Про свою скромную роль я, с вашего позволения, умолчу».
...Заместитель председателя комитета по культуре Федор Болтин подчеркнул, что проект «Прошу слова» – инициатива продюсера Екатерины Галановой, которую ведомство с интересом поддержало. «Фонтанка» спросила Екатерину, в чем для нее современность этого безусловно важного с исторической точки зрения проекта.
- Прежде всего, это действительно часть нашей истории, а чтобы понять настоящее, надо исследовать прошлое. В тот период мнения по поводу происходящего разделились не на два лагеря, а на тысячу. У каждого была своя правда. Причем, многие мнения менялись в процессе развития событий. Моя продюсерская идея — а я в самом деле не вмешивалась в творческий процесс, – состояла в том, чтобы посмотреть на события с разных ракурсов, услышать голоса многих из тех, кто жили и творили в то время. Вот эту идею я и озвучила Вениамину Борисовичу. Я прекрасно понимала, что сценарий, который я получу, будет результатом колоссальной работы, что он будет глубоким, серьезным, сильным до слез, до мурашек, но я не готова была к тому, что он будет и смешным, и забавным, и эксцентричным, и неожиданным, и будет вызывать весь спектр эмоций — от стремления погрузиться в философские размышления до гомерического хохота. И при этом он очень тонкий. Я особо хочу подчеркнуть, что у Вениамина Борисовича нет никаких шор, никаких клише — о чем, кстати, свидетельствует тот факт, что Сукачев играет Блока, а он сам — Маяковского, мне казалось, что должно быть наоборот. Но вот в то, что касается распределения ролей, я не лезу совершенно и готова повторить за Черкасовым: «Пусть это для меня останется сюрпризом». Мне же важно, чтобы люди в игровой, легкой форме получили информацию, которая активировала бы мозговую деятельность. Я далека от того, чтобы быть диктаторски нетолерантной. Поэтому для меня принципиально важно, что информация эта подается неназидательно, нелинейно и она многогранна, неоднозначна. Я убеждена, что каждый из нас — творец своего будущего. Поэтому каждый должен сам сделать выбор. И от нашего выбора и наших поступков многое зависит — не только в ближнем круге, но и в дальнем. Это как эффект бабочки, в который я верю.
Отправлено: 19.10.17 22:16. Заголовок: Кто выйдет на сцену ..
Кто выйдет на сцену в постановке "Прошу слова! Год 1917" - не секрет: это создатель спектакля Вениамин Смехов, Гарик Сукачев, Евгений Дятлов, Дарья Мороз, Мария Матвеева и Дмитрий Высоцкий. А вот распределение ролей будет для вас сюрпризом! Кто сыграет Блока? Кто получит роль Ленина? Каким будет в постановке будет патриарх Тихон? Вы все узнаете 11 и 12 ноября! А пока делимся с вами кадрами со вчерашней репетиции Вениамина Смехова и Евгения Дятлова. (с) Владимир Черенков
Отправлено: 24.10.17 21:44. Заголовок: 18 октября 2017 Пре..
18 октября 2017
Пресс-встреча с создателями постановки `Прошу слова! Год 1917`. Актер, певец и музыкант Евгений Дятлов (слева) и автор сценария, режиссер постановки, актер Вениамин Смехов.
Пресс-встреча с создателями постановки `Прошу слова! Год 1917`. Руководитель творческого бренда Dance Open, продюсер и менеджер проекта `Прошу слова! Год 1917` Екатерина Галанова и актер, певец, музыкант Евгений Дятлов.
Пресс-встреча с создателями постановки `Прошу слова! Год 1917`. Руководитель творческого бренда Dance Open, продюсер и менеджер проекта `Прошу слова! Год 1917` Екатерина Галанова, актер, певец, музыкант Евгений Дятлов, автор сценария, режиссер постановки, актер Вениамин Смехов, журналист, театральный критик Жанна Зарецкая, директор Санкт-Петербургской академической филармонии им. Д.Д. Шостаковича Илья Черкасов и заместитель председателя комитета по культуре Санкт-Петербурга Федор Болтин (слева направо).
Вениамин Смехов: Дай бог здоровья нации, у которой лидеры — Гагарин и Высоцкий
Гостя «Фонтанки» артиста и режиссера Вениамина Смехова и компанию Dance Open объединила идея нестандартно и при этом адекватно историческому событию отметить 100-летие революции в ее колыбели. Об этом, а также о «Таганке», Любимове, новых формах и борьбе с ними в России — в интервью артиста.
- Сегодня в студии «Фонтанки» замечательный артист, актер московского Театра на Таганке, кумир многих из вас и мой, конечно, тоже — Вениамин Борисович Смехов. На сей раз он приехал в Петербург не с гастролями — меньше, чем через месяц он представит в большом зале Филармонии театральный проект «Прошу слова!».
– Прошу слова! Здравствуйте, дорогие друзья.
- Единственное, что я еще добавлю, что проект этот посвящен 100-летию события, которое называется Великая Октябрьская Социалистическая Революция. Продюсирует его команда Dance Open во главе с Екатериной Галановой. Билеты уже в продаже, а само событие случится 11 и 12 ноября в большом зале Филармонии.
– Я вас немного поправлю. Я не актер Театра на Таганке, я, в худшем случае, должен быть назван ветераном любимовского театра. А на самом деле, я работал в Театре на Таганке в то время, которое называется «Золотой век Таганки» – так же называются и мои восемь фильмов о дорогом мне театре Юрия Любимова. И что касается названия события октября семнадцатого года, которое стало предметом нашей счастливой одури — желания сделать спектакль, в котором никого не упрекают, в котором нет ни правых, ни виноватых, в котором тема красных и белых отражается почти как в песне из фильма «Бумбараш»: «Белые да красные — ой, все такие разные,// А голова у всех одна, как и у меня». Я предпочитаю называть это событие Октябрьским переворотом. Это и есть, наверное, правильное историческое название — даже для тех, кто пребывает в старинных восторженных чувствах по поводу того, что совершилось в Зимнем дворце век назад. А дальше был этот ужас, который назывался Гражданской войной, и этот страх божий, который назывался крестьянскими бунтами.
Но я категорически не хотел бы давать этому событию однобоких оценок. Мне близка оценка, например, Маяковского: «Лафа футуристам, фрак старья //разлазится каждым швом». //Блок посмотрел – костры горят – «Очень хорошо». И дальше слова Блока: «Пишут... из деревни... сожгли... у меня... библиотеку в усадьбе». А потом в нашем сценарии Маяковский описывает эту же сцену уже не в стихах, а в прозаических воспоминаниях и говорит о том, что эти «Хорошо» и «Сожгли библиотеку» – два ощущения революции, которые связались в поэме Блока «Двенадцать».
В представлении пьесы «Прошу слова!» мы будем участвовать командой артистов, которых многие знают. Но главное — что мы друг друга знаем и любим. Этой командой мы будем произносить слова и очень счастливые, и очень веселые, и даже прикольные, и очень трагические и тревожные. И все это будут слова наших любимых классиков. Там, по-моему, около сорока лиц, возраст которых в 17-м году был от 22-х лет, как Есенину, и до академика Ивана Павлова, которому было около 70. Но там будут слова не только представителей того времени, но и наших замечательных современников — и прежде всего я хочу тут произнести очень дорогое для меня имя Владимира Высоцкого.
Я жил и работал в Театре на Таганке у Юрия Любимова с первого дня, мы были командой, и в этой команде рождались спектакли, в которых тема Октября буквально с первого дня очень ярко звучала. Это были спектакли «Десять дней, которые потрясли мир», «Послушайте!» по Маяковскому и «Мать» по Горькому. Любимов умел мощно выражать сам себя и вместе с тем всю нашу молодую компанию, но он еще и занимался благородным делом реабилитации тех, кто был отвергнут в советское время цензурой — и Вертинского, и Есенина, и темы Серебряного века и Русского авангарда. Для нас это была тема возвращения к прекрасным событиям в искусстве. И как «Таганку» называли «Островом свободы в несвободной стране», так явления Серебряного века и Русского авангарда, где соединились и музыка, и кино, и театр — и Эйзенштейн, и Мейерхольд, и Малевич, и Кандинский, были "обетованной землей" в центре катастрофических во многом событий...
- А театр при этом был в центре этого центра — ведь и Петров-Водкин, и Малевич, и многие другие художники-авангардисты, не говоря уже о композиторах, сотрудничали с театрами.
– Вот эти запрещенные во времена молодой «Таганки» имена отражаются в спектакле хроникой — в нашей пьесе очень много хроники – то есть, ничем не приукрашенной, живой жизни конца октября, – и конкретно словами о том, что приказом Революционного комитета Зимний дворец становится Государственным художественным музеем, а комиссаром по искусству – Казимир Малевич. И «Мистерия-буфф», которая была создана Маяковским к первой годовщине Октября, была поставлена Мейерхольдом в декорациях Малевича, а консультантом по произнесению слов была Лилия Юрьевна Брик, муза русского авангарда и поэта Маяковского. Все это было перемешано тогда, и сегодня мы на сцене устроим перекличку и голосов, и звуков, и музыки, и слов, и частушек — там больше тридцати пленительных частушек. Например, после очень серьезного текста Суханова о том, как Ленин воспользовался помощью Германии, то есть, помощью врагов, чтобы прибыть в Россию, а потом с броневиков – не с одного, а с многих броневиков творил литию на улицах Петербурга, звучит частушка: «Я не за Ленина и не за Троцкого, //А за матросика краснофлотского!» Мы пытаемся добиться ощущения радости, праздничной театральности от постановки в целом – притом, что отражается время страшной трагедии, когда масса необразованных, непутевых, голодных людей бросилась уничтожать помещиков и брать все, что берется. Но тут же у нас звучит текст Герберта Уэллса о том, что самыми живучими в то время оказались театры – только в Петербурге давали по 40 спектаклей в месяц. И Шаляпин, которого Уэллс слушал в Лондоне, поет почти каждый день и требует большой платы за эти выступления. «А если трудно с едой, он требует гонорар мукой, яйцами и тому подобным. И он получает то, что требует», – пишет Уэллс. Это было уважение к искусству, которое в тот момент у власти еще оставалось.
- Я правильно понимаю, что вы как автор сценария «Прошу слова!» говорите о том, что надо отделить политическое событие и его последствия — трагические, кровавые, приводящие в ужас масштабом разрушения — от того колоссального, бурного, хотя и довольно кратковременного расцвета всех искусств, практически небывалого расцвета?
– Знаете, может, кто-то успокоился на тему этого контраста — я нет. Жесточайщее время — 1905, 1906, следующие за ними годы репрессий, уничтожений, беды, провалов: Порт-Артур, распутинщина... Начало нашего спектакля — Маяковский, Блок, но и хроника о том, что царская семья похоронила тело старца, убитого неподалеку от вашей редакции, и что возмущенный народ варварски раскопал тело и надругался над ним, предав огню.
Мы предлагаем зрителю отчет о тех временах. Потому что я уверен, что любому осмысленному гражданину России сегодня интересно понять, что это было. Я этот текст читал в разных компаниях, проверял его на слушателях — и меня радовали реакции: люди слышат там и горе, и счастье, и беду, и радость. И то, что вы спросили, Жанна, – это и есть, может быть, главный парадокс нашей истории: что бы ни творилось на улицах нашей страны, куда бы ни заводили политические амбиции или очередная вредоносная затея по уничтожению человека в России, человек одолевал всё — и опорой ему был тот самый культурный чернозем – неисчерпаемая творческая энергия возрождения. Шостаковича разгромили полностью, уничтожили характер его, сделали его человеком очень больным, – но уничтожить его не вышло, он создавал гениальные произведения до конца жизни. Это уникально: на улице стреляют, ни гроша не стоит человеческая жизнь, а Ахматова, Мандельштам, Прокофьев, Стравинский пишут великие тексты, литературные и музыкальные.
- А Мейерхольд создает новый театральный язык, открывает новые формы, которые до сих пор питают воображение режиссеров — и этот язык, тут не поспоришь, тоже был вдохновлен той революцией.
– Трудно было даже вообразить, что эти всходы будут расти так зелено и пышно, но так было. И было много невероятных совпадений. Например, Вертинский именно 25 октября давал свой бенефис. А очень скоро Александр Николаевич пишет гениальный романс, посвященный погибшим юнкерам: «Я не знаю, зачем и кому это нужно, // Кто послал их на смерть недрожащей рукой. // Только так беспощадно, так зло и ненужно // Опустили из в Вечный Покой». А потом у нас в Театре на Таганке эту песню роскошно пел Золотухин — подражая Вертинскому и в то же время от себя, – хотя в тот момент нам потребовалось заменить некоторые слова, невозможно же было тогда спеть со сцены: «Но никто не подумал просто встать на колени //И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране //Даже светлые подвиги – это только ступени //В бесконечные пропасти к недоступной весне!»
Но потом, в перестройку, когда вдруг все стало можно, те, кто любили того же Маяковского как поэта, говорили, что теперь будет плохо, потому что Маяковскому не простят, что он и поверил в революцию, и служил ей. Хотя те, кто знал историю, конечно, понимали, что он давно сам расплатился за свои ошибки самой высокой ценой, какая только возможна — самоубийством. Тем не менее, и сегодня есть книги сплетен. Я недавно увидел книгу «Антиахматова» – прочитал три страницы, мне стало стыдно, и я ее закрыл. Есть книга, где раскрывается тайна службы Высоцкого в КГБ — Высоцкого, который этой же организацией — впрочем, организацию можно было бы назвать условно ЦК-КГБ-СС — запрещался еще восемь лет после смерти. И я очень рад, что по результатам недавнего всероссийского социологического опроса лидерами нации названы Высоцкий и Гагарин. Дай бог здоровья нации, у которой лидеры — Гагарин и Высоцкий.
- Есть ли у вас в спектакле распределение ролей? Вот вы вчера говорили, что Гарик Сукачев у вас Блок?
– Нет, у нас каждый актер отвечает за все темы. И Сукачев читает еще и потрясающее экстремистское стихотворение Нестора Махно, батьки Махно, и он же читает глубочайшие мысли Николая Бердяева. А замечательно смешные Дарья Мороз и Маша Матвеева исполняют частушки, а потом Маша читает безумно жестокое стихотворение Гиппиус, а Даша — безумно жестокое стихотворение Цветаевой. И я любуюсь, видя, как актер может всё. В нашей команде еще – Евгений Дятлов и Дмитрий Высоцкий, артист Театра на Таганке. Это сегодняшний праздник театра. На который есть очевидный запрос. Не было давно в Москве и в Питере такой тяги к театру.
- Это правда. Я каждый вечер сижу в переполненных залах — и не сказать, чтобы билеты были дешевыми.
– Ну да, вы театровед, вы это знаете. Вот и я сегодня отсюда поспешаю смотреть спектакль – сейчас я уже, наверное, могу назвать его моим другом – одного из самых заметных и интересных режиссеров нашего времени Максима Владимировича Диденко. Я уже дважды выступил в его работах – и сам себе не верю, потому что еще в 1998 году я договорился с Юрием Петровичем Любимовым, что, возвращаясь из очередной командировки в Москву, я больше не буду играть Воланда в «Мастере и Маргарите». И на какое-то время престал заниматься актерской профессиоей. А Максим Диденко как ученик пластической школы Антона Адасинского создает спектакли физического действия: «Конармия» с выпускниками курса Дмитрий Брусникина — потрясающий спектакль. А позже уже с выпускниками Кирилла Серебренникова в Гоголь-центре Диденко выпустил один из пяти спектаклей цикла «Звезда», посвященного русским поэтам XX века, – «Пастернак. Сестра моя — жизнь»: сыгран уже, наверное, восемь раз с момента премьеры, и я счастлив, что я согласился в нем работать, хотя мне было очень нелегко.
- И как когда-то в спектакле «Послушайте!» вы играли одного из Маяковских, так сейчас вы играете одного из Пастернаков...
– Да, одного из трех Пастернаков. А теперь Диденко сделал «Десять дней, которые потрясли мир». Это вдова Юрия Петровича Любимова, Катя, Каталин, увидев «Конармию» Диденко, попросила его поставить этот спектакль по книге Джона Рида, посвященный памяти спектакля Театра на Таганке, который вышел в 1965 году. Мы его играем в Музее Москвы, где замечательный художник Алексей Трегубов воссоздал «Таганку» в каком-то разорванном, фрагментарном виде: там и «А зори здесь тихие», и «Гамлет», и «Жизнь Галилея», где Высокий играл Галилея, а я — самую комичную роль в своей жизни, куратора Приули... В общем, я согласился быть у Диденко заключенным в стены «Жизни Галилея», сделанные, как и в нашем спектакле, из тары из-под яиц. Этот спектакль брусникинцев потрясает — финал соединяет всех артистов команды в каком-то метафизическом, я бы сказал, блоковском, абсолютно неописуемом движении: очень красивые мальчишки и девчонки движутся в ослепительное солнце из черной темноты. А сегодня я иду смотреть новый спектакль Максима Диденко в Приюте комедианта – «Собачье сердце».
- Вы удивительным образом все время работаете с молодыми режиссерами, которые в разные годы становились обладателями Молодежной петербургской театральной премии «Прорыв». Это и Дима Волкострелов с Семеном Александровским, которые входили в так называемую «Группу юбилейного года» в Театра на Таганке, и Максим Диденко. И я как один из учредителей этой премии — а другим, кстати, является театр «Приют комедианта», в который вы сегодня идете, – хочу вас за это особо поблагодарить. И спросить: как вам удается сохранять такую открытость новым идеям, новым формам? Я знаю немало людей вашего поколения, которые испытывают к современному искусству, в том числе, театральному, практически идиосинкразию.
– Я не думаю, что это идиосинкразия или аллергия — думаю, что осторожность. Я видел великих людей предыдущего времени, которые спектакль Диденко внимательно смотрели, а потом говорили: «Если сидеть в зале, а оно на сцене — тогда нормально, а здесь глаза разбегаются — и устаешь ходить» (спектакль по Джону Риду поставлен в жанре так называемой «бродилки» или, как сказано на сайте режиссера Диденко, «шествия». – Прим.ред.). И когда великому человеку уже 80 — сейчас, конечно продолжительность жизни стала больше...
- Срок жизни увеличился и, может быть, концы поэтом отодвинули на время, – пел Владимир Семенович.
– В общем, людям непросто было. Хотя нет, вот Наталья Тендрякова, вдова великого русского писателя, которую Окуджава называл «красавица Москвы» – появилась в свои 83, и забыла возраст — такой это спектакль.
- Вениамин Борисович, хочу задать один вопрос, чтобы связать несколько эпох. Вот вы учились в Щукинском училище при Вахтанговском театре, и были знакомы с Цецилией Мансуровой, Борисом Захавой, участниками знаменитого спектакля «Турнадот»: они вам не рассказывали, как они себя чувствовали, когда играли для той самой новой публики, которая никогда прежде не была в театре?
– Такого вопроса я им не задавал тогда, но думаю, что на многие вопросы о том, как такое было возможно, отвечает родоначальник футуризма Давид Бурлюк: «Каждый молод, молод, молод //В животе чертовский голод. //Все, что встретим на пути, //Может в пищу нам идти». Молодость объясняет то, что режиссер Юрий Любимов, которому было 47, но это было его начало как режиссера, выдерживал побоища на Неглинной, в управлении культуры, хотя там издевались над ним, желая довести его до срыва, а потом исключить из партии и, следовательно, выгнать из театра. И то, что выдерживали мы, когда нам объясняли, что Любимов создает прецедент разрушения воспитательной функции партии в СССР. Причем, на нас тоже давили. Однажды секретарь комсомольской организации Театра на Таганке получил выговор.
- А кто был секретарем?
– Секретарями в разные годы были Губенко, Демидова, Золотухин. А я был заместителем. Я вообще вечный заместитель, потому что не люблю быть первым — мне нравится быть вторым. Но мы ничего не боялись, потому что защитой были наши зрители, а среди зрителей были те, благодаря кому театр сохранялся — физики-ядерщики: этих людей побаивались малообразованные великаны Кремля — члены политбюро и прочие. Но и в кремлевских стенах встречались грамотные люди, которые знали, как сделать, чтобы в 1968 году «Таганку» не закрыли, чтобы Брежнев получил нужную информацию в правильный момент – когда не подглядывают враги, – от хорошего человека Самотейкина Евгения Матвеевича, помощника-интеллектуала. Мы все знаем, почему разрешили «Рублева» Тарковского — потому что были люди, которые об этом заботились: с одной стороны, академики, физики, а с другой – «старики», которых не хотели трогать. Скажем, спектакль «Послушайте!» вышел только потому, что лично Виктор Шкловский, Семен Кирсанов, Лев Кассиль, Зиновий Паперный приняли участие в том, чтобы он вышел, – к ним прислушивались.
Были попытки на Любимова накинуть петлю, устроить ему показательную порку — после того, как Юрий Петрович отказался подписать письмо против Солженицина. Пришедшим господам из правильных органов Любимов ответствовал: «Я подпишу, если вы мне дадите почитать». То есть, все, кто подписал письмо протеста, книг Солженицына не читали. Также как сейчас люди не видели спектаклей Серебренникова, Диденко, Рыжакова, не знают о всех поразительных и очень честных рисках Олега Табакова в Московском Художественном театре, где ставили все названные режиссеры и Константин Богомолов. Это всё имена, которые вызывают аллергию, похожую на ту, что вызывала «Таганка». Для России это типичная, к сожалению ситуация, которая повторяется снова и снова. Поэтому, когда у меня было выступление в Новосибирске, через полгода после того, как закрыли "Тангейзер" – я зашел в Новосибирскую оперу и спросил у мужиков-монтировщиков, то есть, главных людей театра: "Ребята, а что случилось со спектаклем, в стране никто ничего не понимает?". Ну и нормальные мужики сибирские говорят: "Товарищ Атос, – они ко мне так правильно обращались, – ну что тут сказать? Четыре раза шла опера, и был атомный успех, водородная бомба счастья, когда театр гудел! Спектакль заканчивался, а народ не расходился. Это же был успех! Я говорю: "То есть, ни одного верующего не было в театре?" – Да все верующие были. – "А кто закрыл?" – А закрыли не верующие. – "А кто?" – Отцы церкви.
Но это говорят мужики. Они не правы. Я шибко боюсь цензуры. Шибко. Так что всё, что я сказал, товарищи, означает только одно: приходите на "Прошу слова!" 11 и 12 ноября в большой зал Филармонии.
Потрясающее интервью! Я очень уважаю Смехова, все его книги читала, в Театре видела. Повезло ЕД с ним работать. Спектакль будет исключительный! Марина, как можно не пойти, если есть возможность?! Каких денег можно пожалеть?! Ведь его никто не запишет!!!
Алина63a , я не понимаю, что мы там будем отмечать? Годовщину ВОР или наоборот реквием по этому событию? Раньше было все понятно: 7 ноября - это праздник, Ленин - наш вождь и революция ведет нас к светлому будущему! Теперь Ленин - немецкий шпион, белые - герои, красные - бандиты?
Я вот не знаю, что говорить своему внуку, кто герой, а кто враг и тех и других жалко, зачем они отдавали свои жизни?
А что, господин Атос мне все это объяснит и укажет правильный ответ? Сомневаюсь, поэтому не хочу разбираться в этой теме, а идти просто ради любопытства - да, денег на дорогие билеты жалко!
Насколько я поняла из интервью Смехова, сам он относится к октябрьскому перевороту отрицательно, но в спектакле собирается взглянуть на это событие глазами его современников, и не только современников. И конечно, скучным это зрелище не будет. Жаль, что мы ничего о спектакле не узнаем, потому что идти некому.
Отправлено: 26.10.17 21:01. Заголовок: Marina пишет: я не..
Marina пишет:
цитата:
я не понимаю, что мы там будем отмечать
Зачем нам что-то отмечать? Это театральная работа ЕВД, проект такой же уникальный, как По дорогам войны. На сцену у него будет не один выход. Тем более, Смехов обещал, что весело тоже будет.
Отправлено: 26.10.17 22:44. Заголовок: Marina пишет: я не..
Marina пишет:
цитата:
я не понимаю, что мы там будем отмечать? Годовщину ВОР или наоборот реквием по этому событию? Раньше было все понятно: 7 ноября - это праздник, Ленин - наш вождь и революция ведет нас к светлому будущему!
Ответ же здесь дан - в публикации на Фонтанка.ру - Сонечка пишет:
цитата:
- Я правильно понимаю, что вы как автор сценария «Прошу слова!» говорите о том, что надо отделить политическое событие и его последствия — трагические, кровавые, приводящие в ужас масштабом разрушения — от того колоссального, бурного, хотя и довольно кратковременного расцвета всех искусств, практически небывалого расцвета?
– Знаете, может, кто-то успокоился на тему этого контраста — я нет. Жесточайщее время — 1905, 1906, следующие за ними годы репрессий, уничтожений, беды, провалов: Порт-Артур, распутинщина... Начало нашего спектакля — Маяковский, Блок, но и хроника о том, что царская семья похоронила тело старца, убитого неподалеку от вашей редакции, и что возмущенный народ варварски раскопал тело и надругался над ним, предав огню.
Мы предлагаем зрителю отчет о тех временах. Потому что я уверен, что любому осмысленному гражданину России сегодня интересно понять, что это было. Я этот текст читал в разных компаниях, проверял его на слушателях — и меня радовали реакции: люди слышат там и горе, и счастье, и беду, и радость. И то, что вы спросили, Жанна, – это и есть, может быть, главный парадокс нашей истории: что бы ни творилось на улицах нашей страны, куда бы ни заводили политические амбиции или очередная вредоносная затея по уничтожению человека в России, человек одолевал всё — и опорой ему был тот самый культурный чернозем – неисчерпаемая творческая энергия возрождения. Шостаковича разгромили полностью, уничтожили характер его, сделали его человеком очень больным, – но уничтожить его не вышло, он создавал гениальные произведения до конца жизни. Это уникально: на улице стреляют, ни гроша не стоит человеческая жизнь, а Ахматова, Мандельштам, Прокофьев, Стравинский пишут великие тексты, литературные и музыкальные.
Marina пишет:
цитата:
Я вот не знаю, что говорить своему внуку, кто герой, а кто враг и тех и других жалко, зачем они отдавали свои жизни?
И не надо ничего говорить внуку от себя ... Просто объективно учите историю - она сама всё расставит по своим местам . Такова жизнь.
Проект называется "Лишь бы не было войны". Военных песен там нет. Только цикл В.Гаврилина "Военные письма" -в 1 отделении и песни первых послевоенных лет о светлых мечтах людей: любви, мире, счастье-во 2 .
В Барнауле, в рамках Шукшинских дней на Алтае в краевом театре драмы состоялся литературно-музыкальный концерт «По дорогам войны". ЕВД читал поэму А.Твардовского "Дом у дороги,"и был впервые исполнен цикл "Военные письма".
Вся эта работа уникальна, пронзительна, захватывает душу.
Проект "Прошу слова" поднимает интересный глубокий пласт нашей истории и культуры и обещает быть интересным. Смехов не историк и его цель, насколько мне понятно, попытаться рассмотреть 1917 год в разрезе судеб разных людей и влияние событий на культуру. Прогнозировать, как все это будет воплощено, трудно. Я бы пошла, если бы это было в Москве.
и гораздо сложнее - как мультижанровый проект. ZINA36 пишет:
цитата:
Смехов не историк и его цель, насколько мне понятно, попытаться рассмотреть 1917 год в разрезе судеб разных людей и влияние событий на культуру.
Венимин Смехов - не только актер театра и кино , но и культуролог и исследователь революции . Анонс с сайта кассир.ру -( ссылка постом выше):
«Голоса очевидцев и потомков в стихах и прозе, под музыку и без» – таков мультижанровый формат проекта,а сюжетную линию заменит живая хронология событий, собранная из фрагментов поэзии и философских трудов; мемуаров и манифестов; заметок на лоскутах обоев и оберточной бумаги…
Сама эпоха заговорит словами Владимира Маяковского, Александра Блока, Осипа Мандельштама, Саши Черного,Игоря Северянина, Зинаиды Гиппиус, Сергея Есенина, Ивана Бунина, Владимира Набокова, Михаила Булгакова, Максима Горького…
Свою роль в хронологической ленте постановки «сыграют» Николай Бердяев, Александр Вертинский, Иван Павлов,Александр Керенский, Владимир Ленин, Патриарх Тихон и Нестор Махно.
Совершенно разные люди по статусу и положению в обществе, образованию, мировоззрению и роду занятий честно ответят на вопрос: «Чем же была революция для них?». Постановка «ПРОШУ СЛОВА! Год 1917» - это исследовательский эксперимент с открытым финалом… Трибуна, где сменяют друг друга участники, очевидцы революции и их потомки. Каков же будет приговор суда истории?… И на чьей стороне окажутся Ваши симпатии, уважаемый зритель?
Вынесите за скобки привычные оценочные трактовки, засевшие в голове еще со школы. Давайте начнем разговор о революции 1917 года с чистого листа!
Вынесите за скобки привычные оценочные трактовки, засевшие в голове еще со школы. Давайте начнем разговор о революции 1917 года с чистого листа!
Вот это трудно сделать. Глубоко засели привычные трактовки. Но интересно посмотреть на привычные вещи с неожиданной, другой стороны. Принять или не принять -это дело другое. Как будет подано!!! Меня немного смущает определение - мультижанровый проект. Что это-смешение жанров? Насколько это будет естественно и оправдано.
Белочка, Вы пишете,что Венимин Смехов - не только актер театра и кино , но и культуролог и исследователь революции . В какой-то степени это так, наверное. Но все-таки, скорей, он не профессионал. За плечами только Щукинское училище и работа в театре и кино в качестве актера и режиссера. Он автор нескольких книг и публицист. Но его работы совсем не касаются темы революции. Это настораживает
Смехов -- прекрасный актер и режиссер, я видела его в спектаклях на Таганке. Он еще и замечательный писатель, я читала все его книги. По ТВ идут его передачи, все интересные. Я уверена, что спектакль будет хороший. Жаль, что ни у кого из нас нет возможности посмотреть. Может. в Москву привезут? Насчет записи, сомневаюсь...
Отправлено: 02.11.17 23:32. Заголовок: «Сами по себе характ..
«Сами по себе характеры того времени — это уже персонажи готовой драмы» Вениамин Смехов рассказывает о постановке «Прошу слова!Год 1917» 02.11.2017
В год столетия революции бренд Dance Open представит в Большом зале Санкт-Петербургской академической филармонии постановку «Прошу слова! Год 1917». Режиссер и автор сценария, и, как он сам себя называет, «ветеран»Театра на Таганке Вениамин Смехов рассказал корреспонденту “Ъ-СПб”
— Спектакль «Прошу слова! Год 1917» построен из цитат современников революции — поэтов, прозаиков, философов. Почему вы выбрали для постановки именно такую полудокументальную, «монтажную» форму?
— Во-первых, на данную очень спорную тему этот материал кажется бесспорным, поскольку — «обоюдоострый». Во-вторых, я откликнулся на, как говорил Маяковский, социальный заказ. Поскольку я с юности увлекаюсь Серебряным веком и его великой разноголосицей, для меня суть заказа — не судить, но предъявить все «за» и «против» — увлекательнее и важнее, чем если бы я сам что-то сочинил. Как правило, я сильнее всего заражаюсь идеей, завожусь именно тогда, когда мне предлагают необычную работу. Так было и в Театре на Таганке, когда Юрий Любимов предложил мне сделать пьесу по жизни, судьбе и стихам Владимира Маяковского. Это было в 1966 году, а недавно, спустя 50 лет, меня попросили приехать и прочесть стихи Маяковского в Италии — во время посвященного поэту вечера. И тогда Галина Аксенова, воспитанница ЛГИТМиКа, театровед, киновед и подруга жизни, предложила мне придумать новую микропьесу-композицию для трех актеров. Это был правильный заказ: я завелся, и сложился крепкий сплав, в стихах и письмах, всех мотивов — от рождения до гибели поэта, о его любви и о перекличке с великими голосами соседей по облакам — с Пушкиным, Лермонтовым, Есениным, Пастернаком. Мы сыграли ее один раз в Риме, а потом Ирина Апексимова включила нашу «Флейту-позвоночник» в новый репертуар Театра на Таганке. И теперь мы играем его и в России, и за границей: Воронеж, Тель-Авив, Астрахань, Самара, Нью-Йорк, София, Одесса, Лондон. Извините, если вышло слишком звонко.
А в 2017 году я поработал над двумя заказами — к двум «столетиям»: Юрия Любимова и Октября 1917 года. Первый — это мой эпизод в спектакле Максима Диденко «10 дней, которые потрясли мир» в Музее Москвы, с актерами мастерской Дмитрия Брусникина. Второй — хроникально-музыкально-поэтическая эпопея «Прошу слова! Октябрь 1917».
В этот раз я, конечно, беспокоился, что придется что-то говорить на неприятную мне тему. Я все-таки был воспитан в традиции, когда революцию считали большим грехом и для религии, и в целом для истории России: она была сопряжена с уничтожением веры, с убиением миллионов невинных граждан. Но когда я начал работать над пьесой, то увлекся очень — именно разноголосицей, именно тем, какова эта паутина, эта атомная смесь рискованных, или красивых, или сомнительных высказываний, стихов, прозы об Октябре. Сами по себе характеры того времени — это уже персонажи готовой драмы. Поэтому возможности такого документального и музыкально-поэтического водоворота меня очень увлекли, и я потонул в архивах и в сборниках. Диапазон форм и жанров диктовала сама реальность: от речей Ленина или отца Сергия Булгакова — до газетной хроники и уличных частушек! Получался такой частушечный звон-фон толпы Петрограда. В моем монтаже — больше тридцати частушек, более сорока имен, много стихов и романсов… В результате 50-летний опыт подобных композиций был так полезен, что ничего ярче и сильнее в жизни я, кажется, и не создал. Я буду счастлив, если вместе с командой замечательных артистов сотворится этот «революционный этюд».
— Правильно ли я понимаю, что постановка получилась в большей степени о революции духа, о культурной революции, нежели о революции политической?
— Верно. И получилось так, что на эту постановку в Большой зал Филармонии прийти будет интересно зрителям всех сортов. Ведь это само по себе любопытно: как страстно горячи и страшно далеки друг от друга речи и поступки ближайших соседей по эпохе, как шаровые молнии протестов движутся от известных людей к еще более известным, от малоизвестных — к гениальным, а от тех — куда-то в сторону загадочных, вроде Владимира Ленина… Багрицкий и Махно, Есенин и Бердяев, Блок и Гиппиус, Горький и Цветаева, Эрдман и Северянин, Керенский и Маяковский… Многим будет в радость, что все сближения и отталкивания, сплетение любви и ненависти — подаются в поэтических, музыкальных и танцевальных формах. Это как уличный балаган, в котором находят место и глубокая проза, и дивная поэзия. Набоков, Уэллс или Бунин, Пастернак или Вертинский, оказываясь рядом, оборачиваются новыми неизвестными чертами. Меня спрашивали, может ли эта постановка развлечь зрителей. Я думаю, она обязательно должна и завлекать, и утешать, и развлекать. А тем, кому интересно посмотреть на сильно повзрослевшего графа де ла Фер, будет приятно разгадать секрет моего выбора команды новых мушкетеров. Намекаю по секрету: занятый в постановке «Прошу слова!» великолепный Гарик Сукачев — это серьезный Д’Артаньян, знаменитый Евгений Дятлов — типичный Портос, замечательный Дима Высоцкий — готовый Арамис. Что касается Атоса — тут я промолчу, а что касается миледи Винтер — это, конечно, красавица Маша Матвеева, а чудесная Даша Мороз — это прекрасная Констанция. Так что у нас всего хватает для театральной публики — в том числе и для тех, кто любит музыку, и для тех, кто любит искусство авангарда…
- давайте вспомним и характеристики этих персонажей:
Портос - самый сильный и наивный из известной четверки мушкетеров. Портос, честный и слегка доверчивый, интересуется только материальным благополучием, наслаждаясь вином, женщинами и пением. Его умение хорошо поесть произвело впечатление даже на Людовика XIV на обеде в Версале. По ходу романов он всё больше похож на гиганта, а его смерть сравнима со смертью титана. Его шпага носит прозвище Бализарда — это имя взято из рыцарского романа «Неистовый Роланд» Ариосто, так назывался волшебный меч, которым владел Роджеро.
Атос (граф де ла Фер) - самый благородный из королевских мушкетеров. Он является самым старшим мушкетёром, играет роль отца-наставника для других мушкетёров. В романах он описан как благородный и статный, но также и очень скрытный человек, топящий свои печали в вине. Атос более остальных склонен к грусти и меланхолии.
К концу романа открывается, что он был мужем Миледи до того, как она вышла замуж за лорда Винтера.
Арамис - мушкетер, карьерист, интриган и дамский угодник Мушкетер, фрондер, генерал иезуитского ордена. Самый скрытный и самый хитрый из четверки мушкетеров.
"Петербургский дневник" 3 ноября 2017г. Часть интервью Вениамина Смехова.
- Как происходил подбор артистов? Кто будет участвовать в спектакле?
- Как говорил режиссер Петр Фоменко, 70% успеха спектакля – это назначение на роль. И вы посмотрите, какой у нас список: Гарик Сукачев, Евгений Дятлов, Дарья Мороз, Мария Матвеева, Дмитрий Высоцкий. Например, Гарик Сукачев, который сам по себе великий театр, прочтет стихи Нестора Махно, яркие, веселые, сильные. А потом он же будет читать тексты Николая Бердяева и Ивана Бунина. То же самое у Евгения Дятлова, у которого есть и разухабисто-народные стихи, и сосредоточенное мощное произведение Владимира Высоцкого "Белогвардейская песня". Мария Матвеева и Дарья Мороз врезаются в спектакль с частушками, которые украсит один из лучших мастеров пластики хореограф Ирина Галушкина. Эту огненную смесь жанров, когда артист только что вроде бы дурака валял, а потом вдруг стал серьезен, я уверен, будет интересно смотреть. Потрясающую музыку к спектаклю написал выдающийся композитор Вячеслав Ганелин. Поэтому в Большом зале Филармонии, где состоится премьера "Прошу слова! Год 1917", мы чувствуем себя своими людьми.
Отправлено: 03.11.17 17:34. Заголовок: Алина63a пишет: И ..
Алина63a пишет:
цитата:
И никто не увидит...
Кроме целого зала зрителей!
Мультижанровая постановка «Прошу слова! Год 1917»: Вениамин Смехов, Гарик Сукачёв, Дарья Мороз, Евгений Дятлов, Мария Матвеева и Дмитрий Высоцкий. Только 11 и 12 ноября в Большом зале Филармонии в Петербурге. 03.11.2017
Ешь ананасы , рябчиков жуй, день твой последний приходит , буржуй! ОльгаНик пишет:
цитата:
То же самое у Евгения Дятлова, у которого есть и разухабисто-народные стихи, и сосредоточенное мощное произведение Владимира Высоцкого "Белогвардейская песня".
А какая у Высоцкого есть " Белогвардейская песня" , кто знает :? Я припоминаю только эту -- В куски разлетелася корона..
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 23
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
Отправлено: 26.09.17 12:33. Заголовок: Постановка «Прошу слова! Год 1917», посвященная 100-летию революции. 11 и 12 ноября 2017г
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума