Актер и певец Евгений Дятлов в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталевым 03.03.2016 - 23:20
Дню белорусской милиции посвящается. Звезда телесериала «Менты. Улицы разбитых фонарей», финалист и победитель проектов «Король ринга», «Две звезды» и «Точь-в-точь», прекрасный исполнитель романсов, заслуженный артист Российской Федерации Евгений Дятлов в программе «Простые вопросы».
Евгений Валерьевич, большое спасибо за то, что нашли время, возможность встретиться. Мы ждем Вас в Минске, у Вас достаточно много поклонников, которые придут на те концерты, которые пройдут наверняка в Беларуси с большим успехом. Но посмотрите какая дилемма? Мы с Вами начали общаться до начала записи, выясняется, что есть те люди, которые знают, что Вы прекрасный исполнитель, что Вы исполнитель романсов. Но для большей части Вы, в общем, герой ментовских сериалов, может быть, в большей части в последнее время победитель практически всех телевизионных шоу, которые выходили на Первом канале, финалист так точно. Вы были в финале проекта «Король ринга». Вы разделили первое место с Максимом Галкиным, профессиональным пародистом в пародийном шоу. По-моему, Вы получили специальный приз из рук Аллы Пугачевой в дуэте с Дианой Арбениной. То есть Вы практически во всех телевизионных шоу побеждаете. Евгений Дятлов, актер, певец, заслуженный артист Российской Федерации: У меня по жизни такой девиз, мне так понравилось (то ли я его сам написал, может быть, мне это уже кажется, но он у меня внутри всегда был), предварительно в «Короле ринга» у нас для промоакиции каждому раздали девизы. И перед началом всего этого шоу мы себя заявляли, и каждый говорил свое отношение к тому, что сейчас будет, к своим соперникам и свой девиз. И мой девиз был «Делай, что должен, и будь что будет».
Честно говоря, это действительно мой девиз. Я не стремлюсь быть первым. Это как у кавалергардов: мы не стремимся быть первыми, но никого не допустим быть лучше нас.
Никто не станет спорить о Вашем вокальном таланте, который Вы пестовали в себе, наверное, с детства. Но что касается бокса: все-таки там ребята и спортивные, всем этим же надо было заниматься хоть как-то. Евгений Дятлов: Это правда, потому что на самом деле те ребята, которые спортивные, в частности, если мы говорим об Эдгарде, то это его профессия − быть таким спортивным человеком, от этого будет зависеть, собственно, вся его жизнь. Потому что он не только укротитель тигров, он просто замечательный гимнаст, и акробат, и жонглер, то есть это всесторонне спортивно развитый человек. А у нас профессия совсем другим занята, то есть спортом можешь заниматься в свободное от работы время.
Поясните мне это удивительное превращение. Парень с заводских окраин, заводской закалки и вдруг становится исполнителем романсов.
Евгений Дятлов: Здесь было связано с тем, что мама у меня преподаватель, папа шофер, но папа погиб рано. Маме приходилось работать, двое детей, бабушка уже такого пенсионного возраста − маме приходилось вкалывать. Мы с братом были предоставлены сами себе, так вот чтобы изначально улица не поглотила, в 1-м классе мама отдала меня в скрипичную школу.
И параллельно был куплен маленький проигрыватель и гора пластинок, которые мама научила нас ставить. То есть практически все детство прослушал пластинки, а мама их купила по своему вкусу, то наряду с детскими пластинками там был Мусорский, опера вся, Шуберт, Верди, Вертинский, Шаляпин… То есть все это с 5-летнего возраста впитал. В первом классе меня отдали на скрипку, я ходил на скрипку, потом из Хабаровска мы переехали в Никополь, где началась эпопея, связанная с подростковым созреванием, и дальше пошел бокс. Бокс вклинился в скрипку, в эти все пластинки.
Вы были участником группы «Аукцион», Вы принимали участие в создании альбома «Как я стал предателем». Евгений Дятлов: Да.
Вот куда проще мне поверить, что Вы были рок-н-рольщиком. Евгений Дятлов: Был-был.
Но то, что зарабатывать на жизнь станете романсами, да еще в такое время. Я, конечно, понимаю, что есть люди, которые слушают романсы, потому Вы не были бы таким преуспевающим исполнителем. Но как Вы это почувствовали? Как это произошло? Евгений Дятлов: Эти все культурные слои, мне кажется, они перманентные. То есть запросы в обществе к искусству, культуре могут меняться, а слои эти все равно остаются, то есть ты в них входишь, ты из них выходишь. Это было достаточно органично для меня, потому что это было наслушано, заложено, потом в скрипичной школе упаковано. У нас был хороший педагог, который расширял наш кругозор максимально. Когда я поступил в театральный институт, я был все равно апологетом рока, но он не противоречил тому, что заложено было с детства.
При поступлении в театральный институт мне попалась пластинка Валерия Агафонова, он поет романсы. К этому всему я относился, как к реликту, а послушав Агофонова, я услышал там человека. Страдающего, болеющего, слово для меня было не чуждо, которое наполняет романс, и слово, наполненное романсом, для меня не чуждо. Я действительно понимал, что сейчас к кому я могу с этим прийти? Ни к кому. Как правило, когда ты видишь, как исполняют романсы, выходят в этих всех парчевых платьях до пола, или мужчины уже достаточно пожившие и поющие, подтверждающие свою школу, свои голосовые данные − все, кроме того, что содержится в самом романсе, то есть не о себе рассказывают.
Если ты не можешь о себе рассказать, а просто о себе заявляешь, себя показываешь − это совершенно разные вещи.
Евгений Валерьевич, а какой романс находите наиболее отражающим Ваше нынешнее восприятие? Евгений Дятлов: Я в свои программы поставил только те романсы, которые мне понятны и могут отражать в любой момент времени какое-то мое состояние. Нет ни одного романса, который бы я пел просто так. Для кого-то романс − это стиль. А для меня стиль – это танго и песни 30-х −50-х гг. Вот прятмо стиль, как такой аромат, вкусность… Мне импонирует, что в танго нет истерики, цыганского надрыва.
Видел Ваше интервью, где Вы признавались, что Ваши жизненные ситуации как раз-таки проходили с надрывом: когда Вы расставались со своими супругами. Это был тот самый надрыв? Значит ли это, что Вы играете спокойные отношения, но в жизни как раз наоборот.
Евгений Дятлов: Нет, наоборот. Когда Вы получаете надрыв, потом оцениваете этот надрыв и понимаете: черт возьми, можно было сделать по-другому. То есть у вас высвечивается обратная сторона медали. И эта обратная сторона медали, она, как правило, видится в лучшем свете. Поэтому любые примеры не надрывного, не истеричного решения, они очень привлекательны. По крайней мере, прожить их, не успев сделать это в своей личной жизни, у меня есть такая возможность.
Большинство людей все равно видят в Вас в большей степени актера. Все-таки сила популярности в сериалах, она значительно больше, она для самой широкой аудитории. И так получилось, что Вас воспринимают в первую очередь как актера. Свою очень особенную лепту, конечно, внес проект «Точь-в-точь». Не кажется ли Вам, что судьба сыграла с Вами злую шутку? Что все-таки Вас знают как актера, а Вы себя всю жизнь считали певцом. Евгений Дятлов: Нет. Наоборот, не злую шутку. Видимо, я примерно так догадываюсь. Некоторые верят в теории заговора, некоторые верят в какие-то судьбоносные решения, что «Господи, сделай так, как мне нужно, а не так, как я хочу».
Возможно, мое хочу могло бы очень здорово повредить тому, что нужно. Если бы я сразу стал певцом, возможно, что-то стало бы иначе.
Собственно, никем другим и не хотел быть. Но хотел быть певцом, рок-певцом. Если бы слава пришла именно в 18-20 лет, дальше меня потащила, скорее всего, я бы очень быстро или сдулся, либо вообще помер. Возможно, там на Небесах кто-то это все видел. В итоге меня все это закаливало, таким образом, я на стайерской дистанции, хотя внутри я спринтер. То есть мне бы пробежать и сдохнуть на финише − и все, я больше ничего не хочу. Счастье мне вот такое. А меня почему-то делают… Сократом, может, я не стану, по крайней мере, что-то в этой жизни пойму.
Такая фантастическая успешная для Вас история − проект «Точь-в-точь». Благодаря ему, я думаю, что зритель вообще не предполагал, что из себя представляет Евгений Дятлов. Где Магомаев, где Боярский, где Том Джонс и Челентано? Это такие разные абсолютно истории. Что было сложнее всего? Евгений Дятлов: Георг Отс.
Магомаев какой у Вас роскошный получился. Евгений Дятлов: Я считаю, что это классика. Потому что классика − это убрано все лишнее, убрано, казалось бы, все индивидуальное для того, чтобы потом это индивидуальное обрести, но при таких вот жестких обстоятельствах.
Вы в одном интервью признались, что хотели бы сыграть Протасова, персонажа пьесы «Живой труп». Для тех, кто не помнит, очень упрощенный рассказ: человек так любил свою жену, для того, чтобы ей как-то не мешать, выдал себя за умершего. Евгений Дятлов: Да. Мне кажется, там лежат экзистенциальные препятствия, там человек упирается сам в себя, как в стену. И с этой стеной очень тяжело что-то сделать. На это не хватает жизни, чтобы ее изучить, найти там проход, что-то светлое. Он искал проход в этой стене.
То есть, по вашему, «Живой труп» − борьба человека за правду в отношении самому себе? Евгений Дятлов: Да. Но там проблема еще и в самом авторе. Потому что у Льва Толстого был большой вопрос к Христу.
По-моему, считается, что это даже незаконченное произведение. Евгений Дятлов: Это неважно. Там главное уже сказано, главное уже сделано − застрелился он. Просто у Толстого было столкновение с Христом. В результате Церковь придала его анафеме. Так вот это столкновение с Христом незримо присутствует в этой пьесе. Это сложные вещи.
Вы производите впечатление очень жизнерадостного, оптимистичного человека, в прекрасной физической форме. Какой же здесь «живой труп», где же Вы его прячите? Евгений Дятлов: Это не мешает, потому что именно от того, что ты любишь жизнь, хочется жить же ее вечно. А Христос сказал: «Я пришел дать вам эту вечную жизнь». И ты понимаешь, что нужно делать для того, чтобы эта жизнь была вечной... И это очень тяжко.
http://www.ctv.by/akter-evgeniy-dyatlov-v-programme-prostye-voprosy-s-egorom-hrustalevym
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума