Отправлено: 20.08.10 12:21. Заголовок: Дятлов!

Статьи, интервью и мысли

Дятлов!

sturman_freiman
July 17th, 2008

<\/u><\/a>

Евгений Дятлов замечательный. И интервью было веселое. Он мне даже спел, а в конце утвердительно произнес: "Значит, придете на концет". Куда же я теперь денусь! :) Тем более, что уже не в первый раз :) И текст пошел в "Жемчужинку".

<\/u><\/a>

Он родился в Хабаровске, но уже давно стал петербургским актером. В прошлом остались мучительный поиск себя, роли в эпизодах и прочие трудности, коих на его долю выпало немало. Теперь Евгений Дятлов – один из лучших артистов театра и кино, певец, собирающий огромные залы, финалист телешоу «Две звезды» и «Король ринга», а кроме того – любящий муж и отец, поющий жене романсы, а маленькой дочке – колыбельные.

Евгений, как в Вас уживаются актер и музыкант? Не бывает ли между ними противоречий?

Музыкальное попадание у меня происходит чаще, чем актерское, поэтому на свою актерскую ипостась я смотрю, словно на больного ребенка. За него, как любой родитель, переживаю больше. Я не могу оставить актерство во имя пения именно потому, что пока это у меня дело недоделанное. Как только я сыграю то, что смогу назвать своим потолком, я, может быть, уйду из актерства, да и останусь только как поющий человек – если к тому времени у меня еще голос сохранится.

Как актер Вы не раз говорили о своих учителях. А кого вы считаете своим главным учителем в музыке?

Своим учителем я считаю каждого музыканта или музыкального артиста, который повергает меня в культурный шок. Таких много – в каждом слое, в каждом жанре есть свои корифеи и кумиры. Стоит взвесить на своих внутренних весах влияние разной музыки, и поймешь, что все ее виды, даже тяжелый рок, по-своему приводят к гармонии. В романсе своими учителями я бы назвал Валерия Агафонова и Изабеллу Юрьеву. В классике очень большой разброс, тем более что она представлена и вокальными, и инструментальными жанрами. Поскольку я окончил семь классов музыкальной школы по классу скрипки, я соприкоснулся со всей палитрой жанров, которыми наполнена классика. В области скрипичной музыки мои учителя – Мирон Полякин, Леонид Коган, Давид Ойстрах, Сергей Стадлер. Отдельно можно говорить и о гитарной музыке. Музыкальный мир у меня очень обширный, и если я сходу не назову каких-то имен, то могу просто показать свои любимые диски, по которым станут понятны мои предпочтения.

Вы легко переходите из одного жанра в другой. Но все-таки путь от рок-музыки к романсу, который Вы прошли, коротким не назовешь. Романс сейчас – не самый популярный жанр, и Вы, быть может, последний из могикан, кто может похвастаться такой большой аудиторией. У романса есть будущее?

Его можно сравнить с вымершим латинским языком. В этой области найдется много профессоров, которые знают гораздо больше меня. Они будут безусловно правы, если обозначат каноны исполнения, которые надо соблюдать. Исполнители, придерживающиеся этих канонов, конечно, заслуживают внимания. Но я долгое время не мог воспринимать жанр романса именно потому, что он так жестко регламентирован. Представьте себе, что врачей обязали разговаривать только на латыни. Больному от этого легче не стало. На самом деле, в основе романса лежит истина, человеческая правда. Под всей этой латынью скрыта простота, доходчивость, сила воздействия. Я говорю не о редукции, не об усекновении жанра. Мне хочется найти облегчение формы для возможно большего личного воздействия. Именно этому я научился у Агафонова. Я слушал романсы в исполнении многих замечательных певцов, но они меня не трогали. Когда я услышал его, мне многое стало ясно. Романс стал для меня частью драматического поля. Для меня это – личный монолог, мой монолог. Я не перехожу в зону старинного романса. Понятно, что Библия написана на древних языках, когда ее начинают адаптировать к языку современному, она перестает быть естественной. Я слежу за тем, чтобы не перейти грань, за которой романс станет неестественно-сегодняшним. Когда я слышу романсы в исполнении эстрадных певцов, я чувствую заигрывание с жанром. Происходит его понижение, и это уже отдает пошлостью.

Градус искренности должен быть очень высок?

Да, но он не должен подминать под себя романс как таковой. Должно быть правильное процентное соотношение искренности и канона. Если я попадаю в точку, в зале происходит гармонизация.

Ваша жизнь насыщенна событиями. А как же пушкинское «Служенье муз не терпит суеты»?

Прекрасное должно быть величаво. Но очень часто под этим начинают подразумевать чистую форму, форму подачи. На самом деле, эта фраза обращена к вниманию человека, который занимается искусством. Наступает момент, когда все остальное уходит, у тебя ни на что больше нет энергии, ты очень внимателен, сосредоточен на одном, и суета исчезает – вот что такое служение. Величавость – это ощущение божественности искусства, которое нельзя терять. Неважно, чем ты занимаешься в действительности, главное, что происходит внутри тебя. К сожалению, у актеров часто начинается гоголь-моголь на голове (пародирует зазнавшуюся звезду). Или к ним прибегают ревнители слов «величаво» и «без суеты» и следят за каждым шагом. Люди все равно оценивают друг друга по внешним признакам, а это все понятия глубокие, глубинные, внутренние.

Сейчас для вас, судя по всему, определенное место в иерархии ценностей заняли телепроекты. Они помогают вам в творчестве или участие в них – издержки популярности?

Я участвую в них с большим воодушевлением, удивлением, радостью. Я знаю людей, которые просчитывают каждый свой шаг, постоянно делают какой-то пиар-ход. Они его продумывают не из точки «А» в точку «Б», а наоборот. Для них, прежде всего, существует конечный результат, от которого они начинают отмерять шаги назад. Когда они понимают, что надо сделать, в точке «А» у них возникает импульс. Это обратная сторона, реверс. А у меня изначально был голый интерес, голый прикол. Я участвовал только в шоу «Две звезды» и «Король ринга». Эти проекты связаны с интересами, корни которых – в моем детстве, моей юности. Мне хотелось События, хотелось оказаться в нужное время в нужном месте – на одной сцене с Аллой Пугачевой, в компании людей, которые мне интересны, рядом с которыми я себя когда-то представлял. Это детский восторг, детская радость. Я шел за этими ощущениями. А то, что теперь ко мне часто стали обращаться, чтобы взять у меня интервью – последствия, о которых я не задумывался, когда туда шагнул.

Как обстоят дела с театром?

Я взял академотпуск… или творческий отпуск? В чем, кстати, разница? Беременен или нет? Я другим беременен. Сначала все-таки хочется остальные дела разгрести. Жизнь поделена на периоды, многие из которых возвращаются снова и снова. Есть только маленькое «но»: возраст. Сейчас на меня уже не действуют убеждения, которые срабатывали в детстве: «Да ты еще съешь свое мороженое!» Завтра его буду есть уже не я, а человек, которому оно не нужно. Я уже пропустил несколько предложений, поскольку был излишне политкорректен с театром. Внешней катастрофы не было, но внутренне я чувствую некую недосказанность, недостроенность. Если ко мне приходит что-то новое, я должен это сделать – взять и сделать. Я получил наслаждение от телепроектов именно потому, что я был готов к этой работе, она была мне интересна. Назовем это все «праздник новогодней елки». Да, я бегал вокруг елки, вставал на табуретку и выступал, но я тут же получил и подарки, и внимание.

У вас есть идеальная картинка слушателя, который приходит на Ваш концерт?

Поскольку я являюсь неким музыкальным источником, хочу чтобы мой слушатель был приемником: принимал столько, сколько я отдаю, полностью меня поглощал. Если слушатель хоть чуть-чуть недопонимает меня – это уже осадок, питательная среда для критиков, в которой заводятся червячки. Умный ли этот слушатель, начитанный, молодой или старый – не имеет значения. Главное – вопрос вибраций. Вибраций на уровне души, голоса, мыслей. Надо, чтобы они совпадали, превращались в волну, чтобы общение происходило с минимальными потерями, а еще лучше – вообще без потерь. Вот это самое классное чувство.

Что вы делаете, чтобы всегда быть в голосе?

Ничто не мешает голосу кроме нервов и нервного истощения. Если живешь неправильно, оно рано или поздно тебя настигнет. И тогда потеряешь голос от холода, от жары – якобы от внешних причин. Но на самом деле причины внутренние. Если я не уставший, мне все равно, какая погода. Главное – жить своей жизнью.

Какая у вас любимая площадка в Питере?

Больше всего нравится, как выстраивают звук в Театре эстрады, но там всегда очень большой аншлаг, зал не вмещает всех желающих. В «Октябрьском» вдохновляет количество народа – я сразу становлюсь такой большой-большой. Раньше нравилось в зале у Финляндского, да и в ДК Газа, в ДК Горького, везде в принципе неплохо.

Питерская публика с течением времени меняется?

Она очень неоднородна, поэтому меняется постоянно. Ведь среди нее много тех, кто, как и я, стал питерцем, а не был им с рождения. Но все мы находимся в одном городе, который пока, слава Богу, процентов на 70 остается неизменным. Конечно, появляются какие-то мешки рядом с Мариинским театром, но это не самое страшное. У Питера – своя геометрия, которая влияет на мозги тех, кто в этом городе живет.

На вас эта геометрия повлияла?

Конечно. Я сравниваю ее с геометрией других городов, и для меня она самая успокаивающая. Такое ощущение я еще испытал в Париже. Но в Питере Нева, открытые пространства – настоящий феномен.

Назвать Питер родным можете?

Нет, потому что я здесь очень много работаю, очень мало отдыхаю, мало лежу на глубине. Если бы этой возможности было больше, я был бы по отношению к Питеру более поэтичен. Но он постоянно заставляет меня доказывать свою состоятельность: дружочек, ну-ка покажись-ка! И если я не покажу себя, идти будет некуда.

В Москву не собираетесь?

Нет, абсолютно туда не хочу. Москва играет на мелочь, работает в зоне фаст-фуда. Она должна всех обслужить, что-то из тебя вынуть, что-то дать взамен, подсказать: «Беги-беги сюда быстрее!» И за этим больше ничего нет. Москвичам тяжело: там еще больше иногородних, которые хотят просто выжить. Конечно, они довольны Лужковым, но это же не культурный феномен.

Есть ли у Вас девиз, любимые афоризмы?

Делай, что должно, и будь, что будет. Это я себе иногда говорю, чтобы чуть-чуть очнуться. И еще веселое: «Ниже по течению уж который год с криком «Свадьба-свадьба!» тонет пароход». Это универсальная формула перетекания оптимизма в пессимизм, придуманная замечательным художником Дмитрием Васильевым, который живет в Луге.

Можете сформулировать свои главные жизненные правила?

Не принимай никаких правил, просто живи и воспринимая каждый свой день как целую жизнь в миниатюре.

http://sturman-freiman.livejournal.com/2688.html<\/u><\/a>

 Отправлено: 20.08.10 13:51. Заголовок: В романсе своими учи..

цитата:

В романсе своими учителями я бы назвал Валерия Агафонова и Изабеллу Юрьеву. В классике очень большой разброс, тем более что она представлена и вокальными, и инструментальными жанрами. Поскольку я окончил семь классов музыкальной школы по классу скрипки, я соприкоснулся со всей палитрой жанров, которыми наполнена классика. В области скрипичной музыки мои учителя – Мирон Полякин, Леонид Коган, Давид Ойстрах, Сергей Стадлер. Отдельно можно говорить и о гитарной музыке. Музыкальный мир у меня очень обширный, и если я сходу не назову каких-то имен, то могу просто показать свои любимые диски, по которым станут понятны мои предпочтения.

Впервые Евгений рассказал о своих учителях и в области скрипичной музыки.

Интересны было бы узнать, какие у него любимые диски!

 Отправлено: 21.08.10 01:54. Заголовок: Цитата: Можете сфор..

Цитата:

цитата:

Можете сформулировать свои главные жизненные правила? Не принимай никаких правил, просто живи и воспринимая каждый свой день как целую жизнь в миниатюре.

Простой рецепт, но как много сложностей появляется, если жить без всяких правил.