Отправлено: 07.05.20 12:08. Заголовок: 06.05.20 Евгений Дятлов: «Самое главное – задавать себе правильные вопросы»
Евгений Дятлов: «Самое главное – задавать себе правильные вопросы»
Интервью 6 Мая 2020 17:48 Надежда Феденко | Фото: Юлия Алексеева
Певец, музыкант, актер театра и кино Евгений Дятлов рассказал о собственных первых итогах режима самоизоляции, об опыте прочтения Данте и почему творческие профессии приобретают первостепенную важность в период кризиса.
- Евгений Валерьевич, как вы переносите режим самоизоляции? Как именно это происходит у актера и певца, для которого находиться на сцене, быть в движении – это не просто работа, а сама жизнь? Как поддерживаете форму, моральную и физическую?
- Поставить знак равенства между актерской профессией и высоким уровнем самоорганизации было бы, по меньшей мере, наивно. Да и, кстати, пребывание в постоянном движении не является актерской задачей. Важно не внешнее, а внутреннее движение, которое не зависит от того, есть ли сейчас возможность выходить на сцену или ее пока нет. Самое главное, где бы ты ни находился, – задавать себе правильные вопросы, думать над тем, в чем суть твоей профессии, работать над ролью и над собой, наблюдать за человеческой жизнью, которая привлекает твое внимание. В этом-то и состоит работа актера, когда ты в своем любопытстве структурируешь реальность, анализируешь характеры и сосредотачиваешься на опорных точках.
Я убежден, что найти поле деятельности можно никуда не выходя. Потребность в действии может быть реализована в фильмах, книгах, в конце концов, можно стать перед камерой, выйти в сеть – главное, чтобы в тебе самом был внутренний запрос.
- Где вы проводите режим самоизоляции и чем занимаетесь? Ощущаете ли дискомфорт?
- Я провожу его в своем доме, с семьей. А что касается дискомфорта… Тем и интересен для человека свой собственный опыт, когда он находится во взаимодействии с самим собой. И сейчас у нас появилась возможность не мчаться ради насущных дел и бытовой суеты, а остановиться и обратить внимание на то, кто есть я, с кем я общаюсь, что для меня главное и ценное в жизни. Спросите себя, давно ли вы говорили своему близкому человек приятные слова? Остановка ритма иногда во благо. Лично я не испытываю регресса и дискомфорта от того, что я на самоизоляции. Мы не забиты в конуре, не завалены снегом, у нас есть все, чтобы наладить связь с миром.
- Публикации в соцсетях многих актеров выглядят буквально криком о помощи, режиссеры предрекают гибель театральной сферы...
- Я из тех людей, кто из проблемы ищет возможности. Например, можно попробовать заняться творчеством на различных платформах, как это и делают многие мои коллеги. Есть два выхода: либо кричать «Помогите!», либо потыкаться, где можно найти выход. Безусловно, государство должно поддерживать культуру в сложные моменты, но я не приветствую, когда люди становятся в изначально беспомощную позицию. В такой ситуации можно и нужно консолидироваться, искать дополнительные возможности, пробовать разные формы сотрудничества. Нужно поискать свою форму, и с ней выйти к зрителю. Как только ты начинаешь пробовать, то и сам крик «Help!» меняется, он обрастает новыми деталями, которые, выводят тебя, в итоге, к продуктивности.
- Многие зрители впечатлены не только вашими концертами, но и спектаклями, публичными чтениями. Например, в Кафедральном соборе Калининграда состоялось чтение отдельных глав «Божественной комедии». Почему именно Данте?
- Меня пригласила президент благотворительного фонда Микаэла Таривердиева директор калининградского Кафедрального собора Вера Таривердиева. В Соборе постоянно проводятся не только концерты и фестивали органной музыки, но и различные культурные встречи, выставки, художественные чтения. Вера Таривердиева уже слышала меня как чтеца, когда я читал Страсти по Матфею под музыку митрополит Иллариона (Алфеева) в сопровождении Хора Государственной Третьяковской галереи и солистов Московского Синодального хора. И когда мы стали искать новое произведение для чтения, которое можно было бы прочесть в рамках фестиваля «Декабристские вечера», имя Данте Алигьери пришло в голову сразу же.
- Было ли волнение? Есть мнение, что текст Данте всегда проявляет истинный талант актера, показывает, умеет ли он держать публику.
- Понимание, к какой неподъемной глыбе мы хотим прикоснуться, пришло позже, когда я открыл текст Данте, спустя много лет после институтского «прохождения» «Божественной комедии».
Я читал текст и понимал, что если подходить к кропотливому комментированному чтению, то год - это минимальный срок, который мне потребуется, чтобы хотя бы притронуться к Данте. Чтобы не увязать в собственном перфекционизме и дантовском «темном лесу», я понял, что мне необходима актерская стратегия. Представьте, чтобы прочесть все три части - «Ад», «Чистилище» и «Рай» – потребуется около 10 часов. Передо мной встал вопрос: как и чем я смогу держать публику, на чем сосредоточиться?
Я познакомился с несколькими переводами, например, Д. Мина, О.Чюминой, В. Брюсова, и конечно же, М. Лозинского. Безусловно, перевод Лозинского – это классическая мощная поэзия, которая, однако, имеет некоторые красивости, которые сложно воплотить на сцене. Перед зрителями нужно говорить языком физического действия. Чем зацепить публику? Я оттолкнулся от того, что «Божественная комедия» – это, по сути, роуд-муви, где сама жизнь толкает трагического героя в путь в сопровождении проводника.
Именно так постепенно выстроилась музыкально-драматическая композиция под органную музыку. Когда я читал эпизод любви Франчески и Паоло, звучала симфоническая поэма Чайковского «Франческа да Римини», по этому же принципу были выстроены все части.
Зрители должны были пройти вместе с Данте его большой путь, решая все драматические коллизии, погружаясь в эпоху, проживая вместе с ним.
- Я переживал, что зрителям будет сложно выдержать такой чтецкий акт, однако меня поддерживала сама мысль, что я буду читать Данте в Кафедральном соборе Калининграда. К счастью, мои волнения не оправдались: зал в 850 мест был полон, за 2 с половиной часа не ушел ни один человек.
После чтения ко мне подходили зрители и благодарил за то, что они увидели настоящего, живого Данте. Я смог рассказать, прежде всего, историю, про самого Данте. На самом деле, исторические события, происходившие в те времена в Италии, имеют такой же вектор внутреннего напряжения, как и у нас. Это не про пыльную эпоху, а про нас самих, это созвучно нам, особенно сейчас, когда мы находимся в ситуации пандемии, и многим из нас придется бороться за самих себя и свое дело. Вспомните все эти противостояния различных партий и групп, крупные и мелкие войны, подковерные интриги и козни, которые как раз расцветают пышным цветом в переломные времена.
- Были ли инсайты, открытия во время чтения Данте?
- Да, это был момент, когда герой в части «Рай» узрел Бога. У героя вдруг расширяется, раздвигается сознание, и на него снисходит понимание, что он все постиг. Как правило, мало, кто читает «Рай», она традиционно считается тяжелым и скучным для восприятия. Но для меня это было открытие, что именно в этой части текста сходятся все точки замысла Данте. Это уникальное произведение еще и потому, что герой целенаправленно двигается к пониманию Бога, сущего, и с ним это, как ни удивительно, происходит.
- Какие книги сейчас лежат на вашей условной читательской тумбочке?
- Обычно с моим плотным графиком мне всегда сложно много времени уделять чтению. Поэтому возвращаясь к первому вопросу, отвечу - режим самоизоляции дал мне возможность много читать.
Сейчас у меня на очереди – Чак Паланик, роман «Уцелевший», роман лауреата Нобелевской премии по литературе Эльфриды Елинек «Алчность», сборник материалов конференции «Мифология и повседневность. Гендерный подход в антропологических дисциплинах».
- А классика?
- Безусловно, когда читаешь классическую литературу в школе, у тебя нет еще ни опыта, ни базы, чтобы ее понять и оценить. Конечно, в течение жизни я возвращаюсь к классике, но не для того, чтобы насладиться тем или иным оборотом. Просто так перечитывать классику мне неинтересно, у меня, скорее, прикладной подход к этому. Например, когда я готовился к роли Свидригайлова в спектакле «Преступление и наказание» (реж. Лев Эренбург) в МХТ им. А.П. Чехова, я перечитывал текст. Или сейчас меня не отпускает пьеса «Живой труп» Льва Толстого, где я как будто все увидел по-другому.
- Сейчас много говорят о том, что пандемия показала, что практические профессии намного важнее остальных. Так ли нужно искусство человечеству? Что вы скажете на такое заявление?
- Представьте себе концлагерь, где стираются все различия, человек превращается в ничто, нет ни профессий, ни достижений, ничего. И вот в этой ситуации главным будет тот, кто объяснит себе и другим, для чего ты должен продолжать жить, в чем этот смысл. И этим главным человеком может быть кто угодно, в том числе, и артист, который душевно согревает людей.
В 90-е годы художественный руководитель Молодежного театра на Фонтанке Семен Спивак приводил нам метафору про каменный век, в котором есть лидеры, охотники, воины. Но среди них обязательно должны быть и те, кто следит за костром. Сейчас важно, как никогда, поддерживать в себе огонь человечности, чтоб не скатиться обратно, во тьму. А когда люди вернуться домой, их костер будет гореть, и мы все сможем согреться.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 145
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума