Отправлено: 17.11.08 18:23. Заголовок: История создания военных песен из репертуара Евгения Дятлова
Альбом: - Солдатам всех войн посвящается CD1 Выступление: - Концерт в Санкт-Петербурге Дата выпуска: - 2006 г. Скрытый текст
01 - Музыкально-поэтическая композиция (Возложите на море венки) 02 - Слушайте ребята 03 - Песня о Варяге 04 - На поле сраженья 05 - Там вдали за рекой 06 - Закатилася зорька 07 - Полюшко-поле 08 - Шел солдат 09 - Сыновья уходят в бой 10 - Этот город называется Полоцк 11 - Когда мы вернемся домой 12 - Туман, туман 13 - Песня о Ладоге 14 - Эх, дороги
01 - Прощайте скалистые горы 02 - Случайный вальс 03 - Любимый город 04 - Здесь птицы не поют... 05 - Темная ночь 06 - Песня фронтовых шоферов 07 - Лизавета 08 - Враги сожгли родную хату 09 - Махнем не глядя 10 - Журавли 11 - Песня разведчиков 12 - Мы выходим на рассвете 13 - Кукушка 14 - Чеченский блюз 15 - Письмо отца
истории песен: 1 - По полю танки грохотали 2 - Смуглянка 3 - Песня о Ладоге 4 - Журавли 5 - Темная ночь 6 - Случайный вальс 7 - Эх,дороги 8 - Здесь птицы не поют...(Нам нужна одна Победа) 9 - Застольная Волховского фронта 10 - На братских могилах не ставят крестов 11 - Туман,туман 12 - Раскинулось море широко 13 - Юрий Борисов - "Дантесы не промахиваются" 14 - Лизавета 15 - Полюшко-поле 16 -Там вдали за рекой 17 - Прощайте,скалистые горы 18 - Баллада о солдате 19 - ещё о песне "Смуглянка" 20 - видео - проект "Победа.Песни.Любовь" -"Нам нужна одна Победа."
Белочка , любопытно прочитать. Но уж очень пристрастно написано, мне кажется. Мелодия красивая, а слова -к ним не очень прислушивалась всегда. Как-то фоном шли.
Открыла для себя песню "Полюшко-поле"- прослушала сначала ЕВД...
Белочка! Никогда раньше не слышала "Полюшко-поле" в исполнении Дятлова! Спасибо за наводку! По Вашей ссылке так много вариантов разных исполнителей -- не сразу догадалась написать заявку в строке "поиск"! Век живи, век учись!
Отправлено: 16.10.13 21:25. Заголовок: "Там вдали за ре..
"Там вдали за рекой" - история песни
В 1924 году некий эстонский поэт и переводчик Николай Кооль представил друзьям своё новое произведение – стихотворение «Смерть комсомольца»… Что было до и после того, попробуем кратко рассказать. Николай Мартынович Кооль родился 4 декабря 1903 года в Боровичском уезде Новгородской губернии и до своего шестнадцатилетия жил на хуторе, что рядом с деревней Волок, со своим отцом – эстонским арендатором небольшого поместья Мартыном Коолем. В 1919 году Кооль покинул отчий дом, как он писал «спасаясь от голода», и попал в Белгород, где довольно скоро стал бойцом ЧОНа (Частей Особого Назначения – военно-партийных отрядов в 1919-25 годах при партийных организациях для помощи вновь организованным Советским органам в борьбе с контрреволюцией) и попутно отказался от «отца-кулака». Паренька, как говорится, приметили особисты, которые его и «усыновили» вновь. Оставив рассказы про «кровавую гэбню» и прочие ужасы продразвёрстки, скажу лишь, что в своей службе Кооль весьма преуспел, вошёл в состав укома комсомола и возглавил уездный политпросвет. Может, полученное ранение в ходе одной из «спецопераций», может ещё что-то стукнуло в молодую бесшабашную голову, но у молодого бойца вдруг открылся «глубокий литературный дар» – юноша сочинил сценарий так называемой «Комсомольской пасхи», согласно которому на праздник Великой Пасхи комсомольцы, впрягшись в повозку, должны были возить куклу, изображающей Бога соответствующей надписью для особо непонятливых. Собрав необходимое количество желающих «оттопыриться», куклу, аки чучело на языческих празднествах, планировалось тривиально сжечь. Для пущего «веселья» Кооль и придумал соответствующие слова: «Долой монахов, раввинов, попов! На небо мы залезем — разгоним всех богов!» Фанатики всегда ценились в определённых узких кругах специалистов особого толка – Кооля также заметили и отправили на учёбу в Курск, где после окончания губернской совпартшколы назначили заведующим полтипросветотделом в Курском райкоме комсомола в 1923 году. Тогда же он решил развить свои литературные таланты. Поэт писал: «Первый мой рассказ „Смычка“ был опубликован в первомайском номере „Курской правды“ в 1923 году. После этого печаталось немало моих стихов, заметок и раешников в „Курской правде“ и в её еженедельном приложении „Комсомолец“. Я часто подписывал их псевдонимом „Колька Пекарь“».
И, наконец, в 1924 году и произошло то событие, которому посвящена эта статья – Николай Мартынович написал свои бессмертные вирши. Евгений Долматовский нашёл эти стихи наивными и очень искренними – в них автор использовал часто используемый в различных народных песнях сюжет, в котором умирающий воин просит своего верного коня или друга что-то кому-то передать, естественно, пафосно-героическое, дабы придать своей смерти смысл. Сам Кооль рассказывал, что сочиняя своё стихотворение он, отчего-то, припоминал старинную песню «Лишь только в Сибири займется заря», которая дала ему некий ритмический рисунок. В апреле того же года, в СССР впервые по окончании Гражданской войны провели первый призыв в регулярную армию, так сказать, мирного времени. В числе первых призывников оказался и Николай Кооль. Тут-то и пригодилась найденное новобранцем в своих потайных карманах стихотворение, использованное в дальнейшем в качестве строевой песни. Песню пели красноармейцы, маршируя на Ходынском поле Москвы, откуда она и разлетелась по всей стране, после чего довольно долгое время считалась «народной» – лишь годы спустя Кооль доказал своё авторство.
В итоге, где-то в 1928 году широко известный профессор Московской консерватории, регент Храма Христа Спасителя, выдающийся хоровой дирижер и композитор Александр Васильевич Александров «творчески переработал» народно-красноармейскую строевую песню, и свет увидел законченное произведение – песню «Там, вдали, за рекой». Будем считать, кое-что прояснили. Боюсь, что Николай Мартынович немного слукавил, говоря об источнике своего вдохновения, упоминая лишь песню ссыльно-пересыльных – а именно такие песни и относили к жанру «арестантских», воспевающих не только «горе и страдания», но и просто вызывающих жалость к героям песен. Ритм жалостливого «исходника» неизвестного автора оказался немного другим: «Лишь только в Сибири займется заря, По деревням народ пробуждается. На этапном дворе слышен звон кандалов — Это партия в путь собирается». При этом мелодия лишь немногим отличается от обработки Александрова. Поэтому, вполне заслуживает внимания и нижеследующий «промежуточный вариант» – песня «За рекой Ляохэ», которая также могла служить путеводной нитью для Кооля.
…Это случилось во время Русско-Японской войны. Сводный казачий отряд генерала Павла Ивановича Мищенко, кстати, уроженца Дагестана, был отправлен в рейд по тылам японцев. Командующий Маньчжурской армией Алексей Николаевич Куропаткин основными целями этого рейда определил диверсию на железной дороге и захват порта Инкоу. С отрядом порядка 7500 сабель, 26 декабря 1904 года Мищенко благополучно переправился через реку Ляохэ, проник вглубь японского тыла и подошёл к Инкоу. Отдадим должное японской разведке, которая знала о целях и задачах отряда Мищенко. Соответственно, казаки встретили упорное сопротивление – несколько часов боя не принесли русским бойцам никакого результата, и, избегая окружения подходящим японским подкреплением, отряд отошёл на север, попутно уничтожив железнодорожную станцию. Однако, под деревней Синюпученза, казачье войско было всё-таки окружено, но проявив чудеса стойкости и храбрость, бойцы отбросили японцев и вернулись в расположение Русской армии. Хоть этот набег и не имел положительного значения – отряд Мищенко был обнаружен и оттеснён в итоге на западный берег реки Ляохэ, что дало японцам право заявить протест России в нарушении международных правовых норм, поскольку этот берег реки вообще был уже территорией Китая, то есть, совершенно неприкосновенной, – казаки таки добились некоторых результатов. За 8 дней рейда они уничтожили около 600 солдат противника, разобрали два участка железнодорожного полотна, сожгли несколько продовольственных складов, прервали сообщение по телеграфным и телефонным линиям, пустили под откос два поезда, захватили несколько десятков пленных и сотни повозок с различным имуществом. Однако и отряд понёс большие потери – погибло более 400 русских солдат. Вскоре казаки посвятили этому рейду свою песню, вполне возможно, впрочем, являющейся искусно выполненной современной поделкой «новых казаков» для улучшения своего имиджа и поднятия «исторической роли»:
«За рекой Ляохэ загорались огни, Грозно пушки в ночи грохотали, Сотни храбрых орлов Из казачьих полков На Инкоу в набег поскакали».
Как вы понимаете, мотивчик песни был уже известный нам – это даёт право предполагать, что музыка была действительно народной, а Александров только немного обработал её «напильником». Подтверждая теорию арестантских песен, существует несколько народных текстов. Например, уже упомянутая песня «Лишь только в Сибири займется заря» неизвестного автора:
Лишь только в Сибири займется заря, По деревням народ пробуждается. На этапном дворе слышен звон кандалов — Это партия в путь собирается.
Арестантов считает фельдфебель седой, По-военному строит во взводы. А с другой стороны собрались мужики И котомки грузят на подводы.
Вот раздался сигнал: — Каторжане, вперед! — И пустилися вдоль по дороге. Лишь звенят кандалы, подымается пыль, Да влачатся уставшие ноги.
А сибирская осень не любит шутить, И повсюду беднягу морозит. Только силушка мощная нас, молодцов, По этапу живыми выносит.
Вот раздался сигнал, это значит – привал, Половина пути уж пройдена. А на этом пути пропадает народ: Это нашим царем заведено.
Молодцы каторжане собрались в кружок И грянули песнь удалую, Двое ссыльных ребят, подобрав кандалы, Пустилися в пляску лихую.
Или такой вариант «Когда на Сибири займется заря», известный ещё со второй половины XIX века:
Когда на Сибири займется заря И туман по тайге расстилается, На этапном дворе слышен звон кандалов – Это партия в путь собирается.
Каторжан всех считает фельдфебель седой, По-военному ставит во взводы. А с другой стороны собрались мужички И котомки грузят на подводы.
Раздалось: «Марш вперед!» — и опять поплелись До вечерней зари каторжане. Не видать им отрадных деньков впереди, Кандалами грустно стонут в тумане.
Очень вероятно, что на этот же мотив исполнялся цыганский романс «Андалузянка» на стихотворение Всеволода Крестовского, которое он написал в 1862 году:
Андалузская ночь горяча, горяча, В этом зное и страсть, и бессилье, Так что даже спадает с крутого плеча От биения груди мантилья!
И срываю долой с головы я вуаль, И срываю докучные платья, И с безумной тоской в благовонную даль, Вся в огне, простираю объятья...
Обнаженные перси трепещут, горят, — Чу!.. там слышны аккорды гитары!.. В винограднике чьи-то шаги шелестят И мигает огонь от сигары:
Это он, мой гидальго, мой рыцарь, мой друг! Это он — его поступь я чую! Он придет — и под плащ к нему кинусь я вдруг, И не будет конца поцелую!
Я люблю под лобзаньем его трепетать И, как птичка, в объятиях биться, И под грудь его падать, и с ним замирать, И в одном наслаждении слиться.
С ним всю ночь напролет не боюсь никого — Он один хоть с двенадцатью сладит: Чуть подметил бы кто иль накрыл бы его — Прямо в бок ему нож так и всадит!
Поцелуев, объятий его сгоряча Я не чую от бешеной страсти, Лишь гляжу, как сверкают в глазах два луча, — И безмолвно покорна их власти!
Но до ночи, весь день, я грустна и больна, И в истоме всё жду и тоскую, И в том месте, где он был со мной, у окна, Даже землю украдкой целую...
И до ночи, весь день, я грустна и больна И по саду брожу неприветно — Оттого что мне некому этого сна По душе рассказать беззаветно:
Ни подруг у меня, ни сестры у меня, Старый муж только деньги считает, И ревнует меня, и бранит он меня — Даже в церковь одну не пускает!
Но урвусь я порой, обману как-нибудь И уйду к францисканцу-монаху, И, к решётке склонясь, всё, что чувствует грудь, С наслажденьем раскрою, без страху!
Расскажу я ему, как была эта ночь Горяча, как луна загоралась, Как от мужа из спальни прокралась я прочь, Как любовнику вся отдавалась.
И мне любо тогда сквозь решетку следить, Как глаза старика загорятся, И начнет он молить, чтоб его полюбить, Полюбить — и грехи все простятся...
Посмеюсь я тайком и, всю душу раскрыв, От монаха уйду облегченной, Чтобы с новою ночью и новый порыв Рвался пылче из груди влюбленной.
Песня «За рекой Ляохэ» (~1905) неизвестного автора:
За рекой Ляохэ загорались огни, Грозно пушки в ночи грохотали, Сотни храбрых орлов Из казачьих полков На Инкоу в набег поскакали.
Пробиралися там день и ночь казаки, Одолели и горы, и степи. Вдруг вдали, у реки, Засверкали штыки, Это были японские цепи.
И без страха отряд поскакал на врага, На кровавую страшную битву, И урядник из рук Пику выронил вдруг — Удалецкое сердце пробито.
Он упал под копыта в атаке лихой, Кровью снег заливая горячей, Ты, конёк вороной, Передай, дорогой, Пусть не ждёт понапрасну казачка.
За рекой Ляохэ угасали огни. Там Инкоу в ночи догорало, Из набега назад Возвратился отряд. Только в нём казаков было мало...
Стихотворение «Смерть комсомольца» Николая Кооля (1924) :
Там, вдали, за рекой, Засверкали огни, В небе ясном заря догорала, — Сотня юных бойцов Из будённовских войск На разведку в поля поскакала.
Они ехали долго в ночной тишине По широкой украинской степи, Вдруг вдали у реки Засверкали штыки: Это белогвардейские цепи.
И без страха отряд Поскакал на врага, Завязалась кровавая битва, И боец молодой Вдруг поник головой, Комсомольское сердце пробито.
Он упал возле ног Вороного коня, И закрыл свои карие очи: «Ты, конёк вороной, Передай дорогой, Что я честно погиб за рабочих».
Там, вдали, за рекой Уж погасли огни, в небе ясном заря загоралась. Капли крови густой Из груди молодой На зелёные травы сбегали.
А вот песня «Закинут, заброшен я в Северный край», записанная М. А. Лобановым в 1992 г. в Ленинграде от Ефросиньи Александровны, в девичестве Дунаевой, которая слышала её в родной деревне от раскулаченных из Саратовской губернии в 30-х годах:
Закинут, заброшен я в Северный край, Лишён драгоценной свободы. И вот протекает вся молодость моя, Пройдут самые лучшие годы.
Товарищи-друзья раскулачили меня, Во что ж вы меня превратили? Богатство мое все пошло ни во что, На север меня проводили.
И вот я впоследствии на севере живу, Никто на свиданье не ходит, В неволе сижу и на волю гляжу, А сердце так жаждет свободы.
Однажды толпа любопытных людей Смотрела с каким-то надзором, Как будто для них я разбойником был, Разбойником, тигром и вором.
Товарищи-друзья, вы не смейтесь надо мной, Быть может, и с вами случится: Сегодня — герой, а назавтра с семьей, Быть может, придется проститься.
И тут уж понеслось… Вряд ли нижеследующий текст является подлинным, но даже как новодел он обязан был появиться:
Там, вдали за рекой, Засверкали огни, В небе ясном заря догорала. Сотня юных бойцов Из деникинских войск На разведку в поля поскакала.
Они ехали долго В ночной тишине По широкой украинской степи. Вдруг вдали у реки Засверкали штыки: Это красноармейские цепи.
И без страха отряд Поскакал на врага, Завязалась кровавая битва. И казак молодой Вдруг поник головой — Это русское сердце пробито.
Он упал возле ног Вороного коня Смежил очи казак от бессилья — Ты, конек вороной, Передай, дорогой, Что я честно погиб за Россию...
Там, вдали за рекой, Уж погасли огни, В небе ясном заря разгоралась. Сотня юных бойцов В стан деникинских войск Из разведки назад возвращалась.
Засим основную часть исследования считаем законченной, утверждая, что музыка была народно-жалостливой, тексты к которой сочинялись всеми, кому не лень – как и всякая народная песня, она не имеет конкретного изначального автора, а лишь является отражением историко-географических событий, участниками которых являются сочинители. Просто песне "Там, вдали, за рекой" тривиально повезло стать самой популярной версией и, как следствие, жертвой подобных мне копателей истины.
Отправлено: 16.10.13 23:53. Заголовок: ZINA36 пишет: Но уж..
ZINA36 пишет:
цитата:
Но уж очень пристрастно написано, мне кажется.
Не нашла ничего пристрастного,наоброт -очень интересные истории,там же несколько роликов по 10,10,и 7 минут - история создания песни"Полюшко-поле",можно смотреть их на ютубе. Alarissa1942 пишет:
цитата:
Никогда раньше не слышала "Полюшко-поле" в исполнении Дятлова!
Как же так -она же есть в этом сборнике:(см.моё сообщение в этой теме от 14.07.13,а такжеMarinы от 14.06.09) Альбом военных песен - Солдатам всех войн посвящается 1 (2006) ZINA36 пишет:
цитата:
Жаль, что он давно не исполняет ее в программе военных песен и в других программа
Да,всё некогда, Сейчас время "Белой акации"....Может хотя бы в Москве найдётся возможность для такой программы. Marina пишет:
Отправлено: 17.10.13 12:36. Заголовок: Евгений Дятлов "..
Евгений Дятлов "Раскинулось море широко"
17.07.13 Концерт в Капелле "Романсы и песни". Петербург.
"Раскинулось море широко" слова: Г.Зубарев, музыка: А.Гурилев Капелла
"...И ВОЛНЫ БУШУЮТ ВДАЛИ" - ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПЕСНИ
Песня — художественный документ эпохи. Она всегда была выразителем судеб народных. Я хочу рассказать о широкоизвестной песне "Раскинулось море широко". Во всех песенниках написано: "Музыка и слова народные". Но ведь были же авторы. ... Жил такой русский поэт Николай Федорович Щербина. В 1850 году у него вышел сборник "Греческие стихотворения". И были в этом сборнике стихи "После битвы". В них автор воспел освободительную войну греческого народа против турецких поработителей:
Не слышно на палубах песен, Эгейские волны шумят... Нам берег и душен, и тесен, Суровые стражи не спят. Раскинулось небо широко, Теряются волны вдали ... Отсюда уйдем мы далеко, Подальше от грешной земли!.. Год 1843.
Прочитал эти строки Александр Гурилёв. Композитор Гурилев , песни которого исполняются и сейчас: «Вьется ласточка сизокрылая», «Однозвучно гремит колокольчик», «Не заре туманной юности»... Композитору по душе пришлись стихи Николая Щербины, и он написал к ним музыку. Так родился этот романс... Тогда он был романсом! Назывался "Кочегар"... Но не прижились слова Николая Щербины, народ придумал новые. И музыку — тоже. Написал новые стихи севастополец, моряк-черноморец Георгий Зубарев. Будем точны: о происхождении слов песни "Раскинулось море широко" существует несколько версий. С исключительной точностью определить сегодня, кому принадлежит то или иное слово в песне, почти невозможно. Скажем так: Георгий Зубарев — один из авторов известной песни. И я, естественно, пытаюсь исследовать эту версию, которая мне ближе. Георгий Зубарев служил на торговом пароходе "Олег". Условия были на нем, как в песне "Раскинулось море широко..." На пароходе "Олег" и произошел тот случай, который положен в основу песни. В 1967 году севастопольский журналист Владимир Шаламаев разыскал в Балаклаве сестру Георгия Зубарева, девяностолетнюю Тину Даниловну Зубареву-Орличенко и записал несколько неизвестных текстов песни. В 1976 году я встретился с другой сестрой Зубарева, Марией Даниловной Зубаревой-Архипец. У восьмидесятилетней Марии Даниловны была отличная память. И она подтвердила, что первоначальный текст песни, который читал ей брат — Георгий Зубарев, был длиннее. И прочитала эти стихи:
Я помню, механик вскричал: — Подлецы! Задам я ему притворяться! — И, ткнувши ногою в бок мертвеца, Велел ему тотчас убраться.
— Не смейтесь вы! —с ужасом доктор вскричал,— Он мертвый, совсем застывает! Механик смущенный тогда отвечал: — А черт же их душу узнает!
Я думал, что он мне бессовестно врет, Он не был похож на больного... Когда бы я знал, что он в рейсе умрет, То нанял в порту бы другого.
За эти и подобные строки Георгию Зубареву пришлось покинуть Черноморский флот и эмигрировать за границу. Судьба забросила его в далекое Марокко. Оттуда он писал матери в Севастополь:
...За все грехи мои жестоко Наказан я своей судьбой Скитаться у брегов Марокко, Глядеть на мутных волн прибой, И постоянно вспоминая О Севастополе родном ...
Началась русско-японская война, и Георгий Зубарев вернулся в Россию. Служил на транспорте "Камчатка" и погиб в Цусимском сражении. Позднее советский поэт Всеволод Азаров напишет об авторе строк "Раскинулось море широко":
Ведь сочинитель песни той Был, говорят, моряк простой... Прошел он путь бесстрашный свой, И смыт безжалостной волной Он был в сраженье у Цусимы...
Грозный революционный 1905 год. Романс "Кочегар" стал песней "Раскинулось море широко" и превратился в матросский гимн. Ее запели на броненосце "Потемкин". Только слова Николая Щербины Георгий Зубарев изменил:
По бурным волнам Черноморья, Чуть видно темнея вдали, Товарищ, мы едем далеко, Подальше от нашей земли...
Владимир Ульянов-Ленин назвал "Потемкин" «непобежденной территорией» революции. И к зубаревскому тексту дописываются новые строки :
На нем не видать офицеров, И нет командира на нем, Нет равной "Потемкину" силы, Все битвы ему нипочем...
Ноябрьским утром 1905 года на революционном крейсере "Очаков" взвыла сирена и был передан флажный сигнал: "Командую флотом. Лейтенант Шмидт". "Очаков" был зверски расстрелян. Над бухтами Севастополя, над черноморскими волнами, окропленными кровью матросов, зазвучал знакомый мотив... Мотив знакомый , но слова — новые:
...Старушка, любимого сына Ты ждешь не дождешься домой... Гордись им —за правду, за волю Погиб он в пучине морской...
25 октября 1917 года пал Зимний дворец — последний оплот самодержавия. И на Дворцовой площади Петрограда запели "Раскинулось море широко". В песне вновь зазвучали слова черноморского матроса Георгия Зубарева... Началась Великая Отечественная война. И песня-ветеран, песня-воин надела на себя матросский бушлат и солдатскую шинель... Над городом зазвучала песня:
Раскинулось море широко У крымских родных берегов, Живет Севастополь могучий, Решимости полной готов. И грудью прикрыл Севастополь родной Моряк, пехотинец и летчик, У крепкой стены обороны стальной Могилу находит налетчик...
Дважды на своем веку Севастополь держал испытание на мужество и каждый раз поражал мир силой духа. Великий Лев Толстой писал: "Не может быть, чтобы при мысли, что и вы в Севастополе, не проникло в душу вашу чувство какого-то мужества, гордости , чтобы кровь не стала быстрее обращаться в ваших жилах".
Через много лет, защищая Севастополь, пулеметчица Чапаевской дивизии Герой Советского Союза Нина Онилова "ответила" Льву Николаевичу Толстому: "Да! И кровь стала быстротекущей, и душа наполнена высоким волнением, а на лице яркая краска гордости и достоинства. Это наш родной советский город — Севастополь. Без малого сто лет тому назад потряс он мир своей доблестью, украсил себя величавой, немеркнущей славой. Слава русского народа — Севастополь! Храбрость русского парода — Севастополь! Севастополь — это характер русского человека, стиль его души. Севастополь — это героическая и прекрасная поэма Великой Отечественной войны. Когда говоришь о нем, не хватает ни слов, ни воздуха для дыхания..."
Герой Советского Союза Нина Онилова, защитница Одессы и Севастополя,— одна из первых, кто полюбила песню "Раскинулось море широко у крымских родных берегов", погибла в марте 1942 года. Свидетель ее гибели, писатель Александр Хамадан писал: "...Нина Онилова угасала молча... Мы развернули сверток. В нем лежала книжка Толстого «Севастопольские рассказы», ученическая тетрадь... Мы развернули тетрадь. Первые страницы ее были исписаны рукой Ониловой. Торопливые, неразборчивые строчки. Полностью записан текст боевой песни приморцев: "Раскинулось море широко у крымских родных берегов..."
Погибла Нина, а песня, которую она пела под гитару в перерывах между боями, осталась... Только после горького отступления, в ней появились новые слова:
Не в силах мы город родной отстоять. Мы ходим в крови по колено. Подкошенный пулей свалился мой брат, Никто не прибудет на смену... Пускай мы погибнем в неравном бою, Но братья победы добьются. Взойдут они снова на землю свою, С врагами сполна разочтутся... Оккупанты вошли в Севастополь.
И почти на всех фронтах зазвучала песня:
Раскинулось Черное море, И волны бушуют вдали. Внезапно нагрянуло горе — Враги в Севастополь вошли.
С песней "Раскинулось море широко" моряки пришли под Одессу и Севастополь: Я встретил его близ Одессы родной, Когда в бой пошла наша рота...
В первые годы войны на Северном флоте на музыку «Раскинулось море широко» была создана песня о сторожевом корабле "Туман". Песня "Раскинулось море широко" в различных вариантах пелась всюду: в боях и походах, на коротком привале и в госпиталях, в эшелонах, идущих на фронт... Песня помогала не только переносить лишения, она поднимала в атаку, звала на подвиг:
Товарищ, не в силах я злобу сдержать,— Сказал пехотинец танкисту,— За муки народа, за Родину-мать Отмстим ненавистным фашистам...
Матросская песня стала служить всем родам войск. Ее пели на сопках Мурманских и у Кимас-озера пехотинцы:
Раскинулись ели широко, Как в белых халатах стоят, Засел на опушке глубоко В земле белофинский отряд...
Ее пели курские, орловские и брянские партизаны:
Разбились вагоны, слетел паровоз , Мы сделали то, что хотели, И танки, и пушки, и фрицы вразброс На воздух, как щепки, взлетели...
Песню пели "полонянки" — девчата с Украины, угнанные в рабство в чужедальние края:
Раскинулись рельсы широко, По ним эшелоны идут. В чужую краину далеко Девчат-украинок везут...
Авторы почти всех фронтовых текстов неизвестны. Вот уж когда можно сказать: песни эти создал народ и они — народные!
Весной 1940 года перед призывной комиссией города Перми предстал невысокий и щуплый студент с «бараньим весом» - 47 килограммов. - Николай Букин, - отрекомендовался он. - Где хочешь служить, богатырь? В пехоте-матушке или во флоте-батюшке? - участливо спросил его военком. Но, глянув на левую руку призывника, где по тогдашней моде был выколот якорь, ответа дожидаться не стал: - Значит, во флоте!.. Вот так Букин сменил сельский ручеек Дубок на Баренцево море. Место дичее дикого, но провел он на нем всю войну. Сначала был рядовым артиллеристом, затем теодолит и топографию сменил на «петиты» и «клише», став корректором дивизионной газеты «Североморец». Война заставила его пройти ускоренный курс газетных наук, и солдат стал корреспондентом, а к концу войны редактором этого издания. А рядом все время были стихи. Тема у него была одна - горы и море. И писать он учился тоже у моря: строку посылал за строкой, как воды посылают волну за волной.
Образы и слова он находил свободно. Соединил горы и волны, статику и динамику. Горы - незыблемость, море - вечное движение. Поместил в стихах биение жизни, ее прилив и отлив, закончил, сложил бумагу треугольником и с оказией отправил в Мурманск, в газету Северного флота «Краснофлотец». Через некоторое время на полуостров пришел свежий номер, а в нем стихи Букина и приписка от руки писать еще. Однажды, включив радиоприемник, Букин услышал песню с родными словами. Вот это да! Как так вышло, как получилось?! Взял баян и повторял, повторял наигрыш... Музыку к этим стихам первым написал В. Кочетов, и политуправление флота рекомендовало песню Всесоюзному радиокомитету для исполнения и популяризации «в период краснофлотского радиочаса».
Позже музыку к стихам Букина написал другой композитор - Евгений Эммануилович Жарковский. А после того, как В. Бунчиков и П. Киричек исполнили ее по Всесоюзному радио, к песне пришла настоящая популярность.
Как-то в 1942 году почтальон принес газету «Краснофлотец». Из обилия фронтовых новостей наметанный глаз композитора сразу же выхватил рифмы о боевом походе моряков в тыл врага. Он прочел стих и почувствовал, что в нем тугим калачиком свернулась мелодия. Но как ее извлечь, как распрямить? Прямо в шинели Жарковский сел к роялю и стал перечитывать строки. И тут его осенило: да это же рифмованный дневник, личная запись о матросском быте. Неизвестный поэт расставил слова уверенно, как вещи в своем кубрике. Где-то тут должна быть и гитара. Да вот же она, в руках баловня экипажа. Опасаясь разбудить тех, кому на вахту, тот приглушенно, раскачиваясь в такт колебаниям судна, выводит медленным вальсом: «Корабль мой упруго качает крутая морская волна...» А товарищи подпевают певцу: «Поднимет и снова бросает В кипящую бездну она». Но может ли вальс быть мужественным, с запахом пороха? - терзал себя таким вопросом музыкант. И решил, что может: героическое время требует героических мелодий.
Самозабвенно пел про скалистые горы советский «Робертино Лоретти» Сережа Парамонов. Слушая его, Жарковский - высоченный мужчина под два метра - не мог сдержать слез. Чтобы спрятать их, он опирался грудью на трость и низко склонял голову. Добавлю, что песня о горах - и об этом мало кто знает - запечатлена в том самом материале, на котором родилась - в граните. Каждые полчаса над Кольским заливом, у памятника Неизвестному матросу, звучит ее мелодия.
Музыка: Евгений Жарковский Слова: Николай Букин
Прощайте, скалистые горы, На подвиг отчизна зовет, Мы вышли в открытое море, В суровый и дальний поход. А волны и стонут, и плачут, И плещут на борт корабля. Растаял в далеком тумане Рыбачий - Родимая наша земля.
Корабль мой упрямо качает Крутая морская волна, Поднимет и снова бросает В кипящую бездну она. Обратно вернусь я не скоро, Но хватит для битвы огня. Я знаю, друзья, что не жить мне без моря, Как море мертво без меня.
Нелёгкой походкой матросской Иду я навстречу врагам, А после, с победой геройской, К скалистым вернусь берегам. Хоть волны и стонут, и плачут, И плещут на борт корабля, Но радостно встретит героев Рыбачий - Родимая наша земля.
Отправлено: 22.01.15 14:56. Заголовок: Marina ,спасибо за и..
Marina ,спасибо за интересную историю! Мне всегда интересно узнавать что-то новое,связанное с историей музыки и песни. Кстати,кажется,Евгений давно уже не исполнял эту песню на концертах - военные песни в его репертуаре одни из лучших.
Фильм "В трудный час" ,где прозвучала эта песня ,вышел на экраны в 1961г. Первым исполнителем песни был Эдуард Хиль.
Эта песня впервые прозвучала в кинофильме “В трудный час”, посвященном трагическим дням 1941 года. В фильме, сценарий которого написан известным кинодраматургом Е. Габриловичем, рассказывается о судьбах простых советских людей, героически оборонявших Москву. Музыку к фильму писал композитор В. П. Соловьев-Седой. Им же вместе с поэтом М. Л. Матусовским написана и песня, мелодия которой звучит уже в увертюре к картине, а затем проходит по всему фильму, пока, наконец, не обретает слова в финале, чтобы прозвучать гимном солдатскому подвигу.
Авторы назвали песню «Баллада о солдате». Однако, как неоднократно подчеркивал сам Василий Павлович, песня эта — совсем не баллада. Когда он ознакомился со сценарием и просмотрел уже отснятый материал, то понял, что музыка к фильму требует песни эпического склада. Ему хотелось, чтобы в ней как бы прозвучали мерные шаги солдата — шаги истории: испокон веков, когда было необходимо. вставали на защиту родимой земли ее бесстрашные воины — и солдат Суворова, и солдат Кутузова, и чапаевец, и рядовой Александр Матросов, закрывший грудью амбразуру вражеского дзота, и Алеша Скворцов из вышедшего на экраны страны двумя годами раньше фильма Григория Чухрая, название которого вовсе не случайно совпадает с названием песни. Она писалась под впечатлением и этой всемирно известной картины.
Редкий случай в практике Соловьева-Седого: композитор, любивший насыщать фильмы песнями, здесь оставил «Балладу» единственной.
В своей книге «Пути-дороги» В. П. Соловьев-Седой вспоминал, как создавалась эта песня: «Поначалу я сам сделал пресловутую песенную «рыбу», то есть накропал слова, а затем сочинил мелодию. Показал все Матусовскому. И он в один день сочинил прекрасный текст».
«Это — первая и единственная моя с Соловьевым-Седым песня, написанная на готовую музыку, — прокомментировал воспоминания своего друга и соавтора по многим замечательным, всенародно известным песням Михаил Львович Матусовский. — Я страшно не люблю и боюсь подтекстовок. А тут не устоял — такое впечатление произвела на меня музыка будущей песни, выразительная, взволновавшая меня до глубины души. Каждая музыкальная фраза уже сама по себе подсказывала, заставляла находить соответствующий ей глагол: шел, пел, бил. Это музыка продиктовала форму. И когда я «поймал» именно такое, адекватное ей решение, нам обоим стало понятно, что песня состоялась…»
По признанию и глубокому убеждению поэта, именно в этой его с Соловьевым-Седым песне, как ни в одной другой, им удалось «конденсировать ощущения и раздумья, связанные с Великой Отечественной войной».
Для М. Л. Матусовского война эта началась на Западном фронте, куда он попал с первых ее дней в качестве фронтового корреспондента, был свидетелем и непосредственным участником боев. Особенно памятными оказались для него дни и недели Смоленского сражения 1941 года. Потому, наверное, и отозвались они в «Балладе о солдате» строчкой: «Бил солдат их под Смоленском…» Потом была Московская битва, Северо-Западный фронт… Все припомнилось и отозвалось в его творчестве.
«Балладу о солдате» очень скоро включил в свой репертуар Краснознаменный ансамбль песни и пляски Советской Армии имени А. В. Александрова.
Отправлено: 17.02.15 20:58. Заголовок: "Десятый наш дес..
"Десятый наш десантный батальон" - Евгений Дятлов
Песня Булата Окуджавы "Десятый наш десантный батальон" (из кинофильма "Белорусский вокзал")
История в кадре / History.doc
Песня «десятого непромокаемого батальона».
Кинофильм «Белорусский вокзал», где впервые прозвучала эта песня, безоговорочно относят к фильмам о Великой Отечественной войне, хотя нет в нем ни одного военного кадра. Это фильм о мирных днях, и все-таки война незримо присутствует в нем, ощущается в атмосфере действия, происходящего на экране. Кульминационным в фильме является эпизод, когда четверка главных героев, роли которых исполняют известные актеры Алексей Глазырин, Анатолий Папанов, Всеволод Сафонов и Евгений Леонов, приходят в гости к бывшей медсестре своего десантного батальона и, помянув боевого товарища, припомнив былые бои, просят хозяйку спеть любимую песню их «десятого непромокаемого батальона».
Самой этой батальонной песни поначалу не было — была только ремарка в сценарии о необходимости и желательности таковой. Режиссер фильма Андрей Смирнов считал, что это должна быть песня, которую как бы сложил участник войны, сложил в те далекие военные годы пусть и не очень умело, но искренне. Именно это оказалось весьма трудной задачей. Один за другим отвергались предлагаемые варианты песенных текстов и музыки.
Шло время. Уже была отснята добрая половина будущего фильма, а песню все никак не могли подобрать. И тогда решено было обратиться к поэту-фронтовику Булату Шалвовичу Окуджаве, автору многих замечательных песен, в том числе и о войне.
“Я приехал к нему домой, — вспоминает А. С. Смирнов, — рассказал о нашей работе и своей задумке. Булат Шалвович выслушал меня и стал отказываться: — Не пишу я сейчас песен. Перешел на прозу. Работы уйма. Найдите кого-нибудь другого… Сопротивлялся он долго. Еле уговорил его прочесть хотя бы сценарий картины. Но лучше бы не делал этого — сценарий не произвел на него никакого впечатления. И тогда я пошел на отчаянный шаг – решил показать ему отснятый к тому времени материал. Привез на “Мосфильм”, усадил в просмотровом зале… Когда зажегся свет, вижу: глаза у него горят, взволнован. Очень ему это понравилось. Так что вдохновило его на песню только то, что увидено было им на экране». В скором времени Окуджава принес готовую песню. Послушать ее собралась вся киногруппа.
«Я, признаться, растерялся, — рассказывает об этом памятном для него прослушивании поэт. — Предупредил, что не предлагаю свою мелодию, пусть они судят только о стихах. И неуверенным, каким-то диким от волнения голосом начал петь… Сначала песня не произвела впечатления ни на режиссера, ни на киногруппу, но я чувствовал: что-то в ней есть. Просто мешало мое неумение исполнять, да еще, не умея играть, я вздумал аккомпанировать себе на пианино в присутствии композитора Шнитке, писавшего музыку к «Белорусскому вокзалу», и делать это при нем было особенно трудно. Но вдруг именно он, один-единственный, сказал: «Послушайте, а ведь это же очень интересно». И тут же воспроизвел песню сам, и мы начали петь дуэтом. И тогда запела вся группа… По-моему, в фильме она исполнена именно так, как и должна была прозвучать: без особенного умения, на нерве…» Потом была съемка этого эпизода, тех самых кадров, которые никого в зрительном зале не оставляют равнодушными: герои поют — вспоминают свою фронтовую юность и плачут.
Рассказывая о песне «Нам нужна одна победа», нельзя не сказать о ее первой и пока непревзойденной исполнительнице заслуженной артистке РСФСР Н. Н. Ургант, сыгравшей медсестру Раю в «Белорусском вокзале». Вот что пишет об этой ее работе журналистка Э. Горчакова в очерке «Женщина из нашего полка»: “Героиню Ургант назвали самым прекрасным образом русской женщины на войне, хотя снималась она в стареньком домашнем халатике. Требовалось только одно: спеть и не заплакать. Плачут только мужчины. Дубли шли один за другим, и она убегала с площадки в слезах. А потом пошел тот, единственный, который мы все знаем. Очень тихий голос. Очень ровный. Сила в нем разгорается — как пожар, как набат, как беда! Плачет Леонов, по-ребячьи, взахлеб, кусает губы Сафонов, по суровому лицу Глазырина сквозь сомкнутые веки текут слезы. А женский голос звенит такой мощью, такой сокровенной клятвой… Все правильно. Так оно и было по правде, по войне. Только бы женщина выдержала. Только бы встала нерушимо на просторе огромной страны — в заводском цехе, на ржаном поле, у детской колыбели… И фронт не дрогнет!
Музыка: Б. Окуджава Слова: Б. Окуджава
Здесь птицы не поют, Деревья не растут, И только мы, к плечу плечо Врастаем в землю тут.
Горит и кружится планета, Над нашей Родиною дым, И значит, нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим. Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Припев:
Нас ждет огонь смертельный, И все ж бессилен он. Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный, Десятый наш десантный батальон. Десятый наш десантный батальон.
Лишь только бой угас, Звучит другой приказ, И почтальон сойдет с ума, Разыскивая нас.
Взлетает красная ракета, Бьет пулемет неутомим, И значит нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим. Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Припев.
От Курска и Орла Война нас довела До самых вражеских ворот. Такие, брат, дела.
Когда-нибудь мы вспомним это, И не поверится самим. А нынче нам нужна одна победа, Одна на всех - мы за ценой не постоим. Одна на всех - мы за ценой не постоим.
Отправлено: 22.04.15 01:18. Заголовок: История песни «Смугл..
История песни «Смуглянка» ================== В 1974 году на экраны Советского Союза вышла картина Леонида Быкова «В бой идут одни «старики»» о пилотах «поющей» эскадрильи во главе с отважным и лучезарным майором Титаренко, роль которого исполнил сам Быков. Фронтовики признали фильм правдивым, главные герои мгновенно обрели народную любовь, а фразы вроде «арфы нет, возьмите бубен» моментально стали крылатыми. Но визитной карточкой «стариков» все же является песня «Смуглянка». Многим памятен эпизод, в котором эскадрилья исполняет ее перед летчицами Зоей и Машей; кроме того, «Смуглянка» звучит в самом начале фильма и дает прозвище одному из «желторотиков», а также выступает как фоновая мелодия. Однако перед тем как стать эталоном военной лирики и обязательным номером концертов ко Дню Победы, «Смуглянке», написанной еще до начала Великой Отечественной войны, пришлось пережить длительное официальное забвение.
Основное недоумение в тексте «Смуглянки» вызывают строчки о «партизанском молдаванском отряде». О достижениях белорусских и украинских партизан в ВОВ известно всем, но откуда взялись молдаване? На самом деле, образ «партизанского отряда» относится к временам Гражданской войны. Творческий союз поэта Якова Шведова и композитора Анатолия Новикова задумывал «Смуглянку» как часть сюиты о легендарном красном командире Григории Котовском, центральной песней которой был «Отъезд партизан» в исполнении Сергея Лемешева. Всего в сюиту входили семь композиций, а завершаться она должна была танцевальным номером под задорную песню. Такой предполагалось сделать «Смуглянку». Осенью 1940 года песня прозвучала впервые.
Произошло это после воссоединения Бессарабии и Молдавии. Бессарабия, с 1918 года аннексированная Румынией, летом 1940 буквально за 6 дней была присоединена к СССР. За год до этого она «отошла» к Советскому Союзу согласно секретному протоколу к пакту Молотова-Риббентропа. Третий пункт документа звучал так: «Касательно юго-востока Европы с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности».
Ну а одним из значимых символов советской Молдавии был Котовский, поэтому лишний раз вспомнить о нем не мешало. В 1924 году — за год до гибели от руки своего приятеля Мейера Зайдера — красный командир стоял у истоков Молдавской АССР: Котовский был одним из авторов «Докладной записки о необходимости создания Молдавской Советской Социалистической Республики», в ответ на которую Политбюро приняло решение «выделить молдавское население в специальную автономную республику» в составе Украины. За пять лет до этого, в 1919 году, Григорий Котовский — дворянин по происхождению, организовывавший в царской России крестьянские банды — впервые возглавил красноармейскую военную единицу — стал комбригом. А непосредственно перед этим большевики поручили Котовскому организовать партизанский отряд для содействия освобождению Тирасполя и Одессы от Добровольческой армии и интервентов Антанты. По воспоминаниям активного участника тех событий, большевика Иосифа Южного-Горенюка, «в период с февраля по апрель 1919 года задания тов. Котовскому в основном сводились к диверсионным актам по линии железной дороги, которые затрудняли бы продвижение белогвардейских войск, боеприпасов и продовольствия к фронту». Дочь Якова Шведова Наталья указывает на то, что «партизанский молдаванский отряд» — художественный вымысел, однако если искать исторические аналогии, то с точки зрения времени, места и действующих лиц, отряд Котовского из 250 человек образца 1919 года вполне мог быть прообразом отряда «смуглянки».
Первая официальная реакция на песню Новикова и Шведова была следующей: по словам кандидата исторических наук Василия Цицанкина, «когда сюиту о Котовском принимали в политуправлении, все номера понравились, кроме последней песни: «Смуглянку» вычеркнули. Так начался ее тернистый путь». Вероятно, цензоры посчитали, что легковесность песни не соответствует напряженному духу присоединения Бессарабии к СССР. В первые же месяцы Великой Отечественной войны, как писал Анатолий Новиков в своей автобиографии, «родился новый жанр — «песни мщения». «Песни мести» и «песни гнева» помогали советским воинам, выстоять в самые тяжелые месяцы военной страды». Сам композитор стал автором мелодии к нескольким подобным песням — например, в начале 1942 году на слова Анатолия Софронова была сочинена композиция «Пять пуль», начинающаяся со строк: «Я первую пулю пошлю во врага — пусть вражьей отведает крови!». Однако когда война превратилась в трагическую рутину, стала очевидной необходимость и лирических песен — Новиков, бывший в 1942 году худруком эвакуированного в Свердловск Центрального профсоюзного ансамбля песни и пляски, решает воскресить «Смуглянку». Шведов в то время был, согласно внучке поэта Юлии Гончаровой, на втором Украинском фронте, трудился корреспондентом газеты 40-й армии «За победу». Несмотря на расстояния и военную обстановку, Новиков по полевой почте успешно достучался до Шведова и тот прислал композитору отредактированный текст песни, практически не отличающийся от общеизвестного.
К началу войны оба автора «Смуглянки» уже достигли определенного признания на своей ниве. Анатолий Новиков родился в 1896 году в Скопине Рязанской губернии в семье кузнеца, а Яков Шведов девять лет спустя в деревушке Пенья Тверской губернии в семье крестьянина. Оба довольно живо описывают рано сформировавшуюся любовь к ремеслу, ставшему для них профессиональным, и оба в довольно молодом возрасте сходятся с признанными мастерами этого ремесла. В автобиографии Новиков с трогательностью вспоминает о том, как в детстве внимал пению матери, бегал смотреть на выступления полкового оркестра, «на первый же заработанный полтинник купил балалайку и довольно быстро выучился играть по слуху».
Затем будущий композитор увлекся хоровым пением и дирижированием, а в 1921 году поступил в московскую консерваторию, где учился композиции у прославленного Рейнгольда Глиэра, в будущем — автора первого советского балета «Красный мак». Шведов, оставшийся сиротой в неполные 14 лет, поступил в школу фабрично-заводского ученичества для подростков (фабзавуч), где «впервые встретился в поэзией», как он пишет в книге воспоминаний, вышедшей в 1984 году. Шведов выпускал фабзавучную газету «Паяльник», публиковал заметки на страницах «Правды» и «Рабочей Москвы», но «если выпадала свободная минутка, писал стихи, и так забывал свои невзгоды». В 1923 году по рекомендации Фурманова Шведова приняли в группу писателей «Октябрь» (как самокритично считал сам поэт — авансом), какое-то он время занимался на вечернем отделении Высшего литературно-художественного института (ВЛХИ) под руководством Брюсова, но затем ушел на рабфак. В 1924 году вышла первая книга стихов Шведова с характерным названием «Шестеренные перезвоны».
Перед войной самой известной песней на стихи Шведова был «Орленок» («Орленок, орленок, взлети выше солнца…»), сюжет которого относился к Гражданской войне в Беларуси. Занятно, что второе рождение случилось «Орленка» случилось, как и у «Смуглянки», во время Великой Отечественной: строки «не хочется думать о смерти в шестнадцать мальчишеских лет» — прекрасная поэтическая иллюстрация к любым военным переживаниям. А у Новикова основные песенные достижения были уже послевоенными: сегодня у всех на устах «Эх, дороги» (1945) и «Гимн демократической молодежи мира» («Песню дружбы запевает молодежь, молодежь…», 1947). Обе песни были написаны в соавторстве со Львом Ошаниным, который был Новикову, по его собственному признанию, «особенно близок». А вот между Шведовым и Новиковым особой дружбы не сложилось, если только не считать, что «сотрудничество поэта и композитора изначально предполагает дружественные отношения», как сформулировала дочь Шведова Наталия.
Итак, в 1942 году отредактированный Шведовым текст лег на прежнюю музыку Новикова и композитор, как отмечал исследователь советской песни Василий Цицанкин, «отнес несколько своих песен руководителю ансамбля песни и пляски Александру Александрову и, на удивление автора, из многих клавиров, захваченных с собой, маэстро выбрал именно «Смуглянку».
Однако песню ожидала новая трудность, описанная Анатолием Новиковым в заметке, посвященной «Смуглянке». Порознь у оркестра и хора исполнение песни проходило на ура, но вместе ничего не получалось. Солист Николай Устинов предложил Александрову, чтобы запевал не тенор, а баритон, музыканты тоже стали играть ниже, и кантата, наконец, зазвучала. На концерте в зале имени Чайковского 7 ноября 1944 года «Смуглянку» дважды исполняли на бис. Новиков писал: «Концерт шел в эфир. «Смуглянку» услышало множество слушателей. И скоро стали поступать заявки от ансамблей на песню, на ноты, приезжали посыльные».
Набирающую популярность «Смуглянку» Александров включил в программу Всесоюзного конкурса на лучшую песню о ВОВ, но жюри эту песню проигнорировало. Дальше — больше, песня постепенно стала уходить из официального репертуара. « «Смуглянка» легла на полку — разъяснил Василий Цицанкин. — Цензоры говорили: «Какие могут быть партизанские движения в Молдавии? Нет!»
Действительно, по данным позднесоветской энциклопедии «Великая Отечественная война 1941 — 1945», в партизанском движении в Белоруссии принимали участие 440 тысяч человек, а на Украине — 500 тысяч. По молдаванам же в книге вообще решили не подводить итогов. Составители ограничивались скупыми фразами вроде «к лету 1944 в юго-западных районах Молдавии действовало около 20 партизанских отрядов и групп» (свыше 1200 человек)». Это позволяет оценить подлинный размах движения, а точнее его отсутствие. В начале семидесятых годов историк Дмитрий Елин опубликовал книгу «Партизаны Молдавии», где указал, что партийным органам республики не удалось завершить организацию партизанских отрядов. Среди причин называлось «отсутствие крупных лесных массивов, быстрое продвижение фронта, незавершенность социальных преобразований». В лучших пропагандистских традициях под последним понимались «оставшаяся в городах и селах мелкая буржуазия, кулачество, члены фашистских и профашистских партий, возвратившиеся в обозе оккупантов помещики и молдавские буржуазные националисты, помогавшие оккупантам в их черном деле». Но отдельные герои и героини все же были, и некоторых из них можно считать олицетворением бравой смуглянки-молдаванки. Дмитрий Елин пишет о Марии Рябой, участвовавшей в подпольной организации села Белявинцы: «Пять суток мучили на допросах Марию Рябую, но так и не получили от нее сведений о подпольщиках. Перед расстрелом мужественная советская патриотка смело бросила в лицо карателей слова: «Да здравствует победа и Советская власть!»
После войной «Смуглянку» практически перестали исполнять музыкальные коллективы, но на счастье самой песни и советской публики, песня буквально свела с ума юного Леню Быкова. Как рассказывал Владимир Талашко, исполнивший роль Скворцова в фильме «В бой идут одни «старики»», Быков, уроженец Донецкой области, «катался с пацанами на подножках проходящих теплушек и увидел, как в одном из вагонов фронтовики играли на аккордеоне и пели «Смуглянку». Быков тогда говорил: сниму обязательно фильм о войне и о летчиках, и там обязательно будет «Смуглянка».
В сюжетной динамике «В бой идут одни «старики»» «Смуглянка» пережила эволюцию — от пафосного хорового исполнения в заглавных титрах до тихой и печальной мелодии в сцене после гибели Вити Щедронова, получившего прозвище «Смуглянка», после того как он открыл эту песню для «второй поющей». Актер Сергей Подгорный, к которому Быков относился очень трепетно, других выдающихся ролей в карьере, к сожалению, не сыграл. Год назад «Смуглянка», которого Владимир Талашко характеризовал как «человека доброго, светлого и незащищенного», тихо скончался в частном доме под Киевом в возрасте 57 лет. Говорят, что злоупотреблял алкоголем.
Для Леонида Быкова «Старики», конечно, не стали лебединой песней — впереди были еще «Аты-Баты, шли солдаты», однако, как художник, Быков довольно остро ощущал, что его время на исходе. В завещании, составленном во время съемок последнего фильма (Быков перенес несколько инфарктов, и не мог не думать о смерти) и адресованном друзьям — режиссеру Николаю Мащенко и актеру Ивану Миколайчуку, Быков написал: «Похороны — канительное дело… Никаких надгробных речей, «дерболызните», кто сколько сможет, а потом 2-я эскадрилья пусть врежет «Смуглянку» от начала и до конца…» Так и произошло — на похоронах погибшего в 1979 году в автокатастрофе Быкова, верные летчики поющей эскадрильи исполнили последнюю волю командира.
После «стариков» «Смуглянку» ждало безоблачное будущее — ее перепевали как классики советской эстрады — от Иосифа Кобзона до «хуторянки-девчоночки-смуглянки» Софии Ротару, так и постсоветское поколение музыкантов — от группы «Блестящие» до лихих и рок-н-ролльных «Ногу Свело!». Также слова «Смуглянки» активно видоизменялись в народном фольклоре, что может служить лучшим комплиментом песне и показателем ее подлинного признания. «Смуглянка» получила распространение и за рубежом. Она популярна в адаптированных к соцреализму азиатских странах — китайцы исполняют песню как на родном для них, так и на русском языке, а в Северной Корее местный ансамбль электронной музыки «Почхонбо» вообще записал двуязычную версию «Смуглянки». А вот на молдавском языке «Смуглянка» не звучит — знаменитый местный фолк-рок-коллектив Zdob si Zdub исполняет ее на русском. Возможно, дело в том, что молдавский и румынский языки фактически являются идентичными, а песня о советских партизанах на румынском с точки зрения истории звучала бы крайне нелепо.
Отправлено: 27.06.15 10:55. Заголовок: Проект "Победа.П..
Проект "Победа.Песни.Любовь"
Победа. Песни. Любовь
Песни, которые дали силы и веру в Победу. И любовь, которая не умирает никогда.
Телеканал "360" представляет новый проект – "Победа. Песни. Любовь", посвященный самому важному событию 2015 года – 70-летию Победы в Великой Отечественной войне.
Каждый фильм цикла расскажет о героях Подмосковья, на глазах которых творилась история ХХ века. Все серии построены на исторических фактах, документальных свидетельствах и авторитетных мнениях военных экспертов. Лейтмотивом каждого из фильмов станет песня, которая помогла ветеранам победить. И настоящая любовь, которая выдержала испытание войной.
Все военные реконструкции для проекта "Победа. Песни. Любовь" сделаны с участием Ассоциации клубов Исторической реконструкции Московской области "Радогостъ" во главе с Павлом Одиноковым. В проекте "Победа. Песни. Любовь" он согласился участвовать абсолютно бесплатно: "Для каждого из участников, как и для меня, говорит Павел, - это очень личный проект. Это возможность сказать спасибо всем отдавшим силы и жизнь ради мира на земле".
Эту песню пела не только легендарная “поющая” эскадрилья из кинофильма Леонида Быкова “В бой идут одни “старики” — ее запела вся страна. Пожалуй, это одна из самых лирических песен времен Великой Отечественной войны, которая стала поистине народной — слова “Смуглянки” знает наизусть не одно поколение жителей России и стран СНГ. Она стала гимном летчиков истребительной авиации, ветеранов войны. Знает ее и современная молодежь. В День Победы эта песня — непременный атрибут любого концерта, практически каждой радиостанции — в исполнении как мэтров отечественной эстрады, так и молодых исполнителей. “Как-то летом, на рассвете, заглянул в соседний сад, там смуглянка-молдаванка собирала виноград…” — эти слова зачаровывают своей мелодичностью до сих пор.
Автор слов “Смуглянки”, фронтовой корреспондент Яков Шведов, — родной дедушка корреспондента “МК” Юлии Гончаровой. Пожалуй, она первой услышала из уст деда непростую историю создания фронтового хита. Собственно, об этом и ее рассказ накануне Дня Победы.
“Как-то летом, на рассвете…” в 1942 году сложился окончательный текст о партизанской любви. “Смуглянка” была дописана моим дедом, поэтом Яковом Шведовым, на фронте. В это время он, автор уже легендарного “Орленка”, работал специальным корреспондентом газеты 40-й армии “За победу”. Трудно предугадать судьбу военных песен. “Смуглянка” пережила несколько редакций и долгое забытье, прежде чем ее узнала страна.
В публикации в “Огоньке” Евтушенко назвал деда поэтом “одной песни”. Согласиться с этим трудно, было много еще написано хороших песен. А “Смуглянка” по популярности сейчас давно уже перекрыла знаменитого “Орленка”. Просто одни произведения становятся хитами уже после первого исполнения, другим же приходится преодолевать долгий и тернистый путь к известности.
У “Смуглянки” непростая судьба. Осенью 1940 года, вскоре после возвращения Бессарабии в состав СССР и образования Молдавской ССР, поэт Яков Шведов и композитор Анатолий Новиков написали песенную сюиту о молдавских партизанах.
— Это было как бы продолжение нашей песни “Отъезд партизан”, — рассказывал дед, — которую с большим успехом исполнял в свое время Сергей Лемешев. Мы посвятили сюиту герою Гражданской войны Григорию Котовскому. Сюита была написана по просьбе политуправления Киевского военного округа для окружного ансамбля песни и пляски. В нее входило семь песен, в том числе “Смуглянка” — песня о девушке-партизанке. Написанная на основе молдавского фольклора, она была по своему складу лирической, игровой.
Композитор сочинил музыку с необычным ритмом, и Шведову пришлось немало поработать, пока не сложились известные теперь всем строки:
Как-то летом, на рассвете, Заглянул в соседний сад, Там смуглянка-молдаванка Собирает виноград…
Вся песенная сюита была принята к работе в ансамбль, но “Смуглянка” не исполнялась как слишком фривольная.
Шел первый, самый тяжелый год Великой Отечественной войны, когда многие композиторы, вдохновленные патриотическим порывом, сочиняли песни для солдат, проливающих свою кровь на фронтах. Новиков стал одним из них, на его счету было более 40 военных, патриотических песен. За четыре из них он был награжден Сталинской премией. Это были “песни мщения”, на злобу дня, в которых главная мысль — ненависть к фашистским захватчикам…
Но время шло. И на фронтах наряду с песнями, взывающими к возмездию, стали появляться глубоко лирические песни — о любви, верности чувств боевых подруг, жен, ожидавших своих любимых: “Темная ночь”, “В землянке” и др. Тогда Анатолий Новиков вспомнил о “Смуглянке”.
Когда началась Великая Отечественная война, ноты этого цикла у Новикова пропали. Сохранились лишь черновые наброски. Восстановив некоторые песни, композитор решил показать “Смуглянку” на радио. Но там ее забраковали.
— Что это за песня про любовь, свидание, расставание, про какую-то смуглянку-молдаванку? Ведь сейчас идет такая тяжелая война… Вы же автор героических песен, — говорили Новикову. Эти доводы звучали очень убедительно, и “Смуглянка” была заброшена в самый дальний ящик письменного стола.
И вот когда на фронтах в 1942 году стали появляться лирические песни, Новиков решил вернуться к отвергнутой песне и сделать “Смуглянку” законченным произведением. Потребовались лишь небольшие изменения в тексте. Несмотря на то что автор слов Шведов находился далеко, на 2-м Украинском фронте, ни поэт, ни полевая почта не подвели, ответ с отредактированным текстом пришел скоро.
Новиков отнес несколько новых песен руководителю Ансамбля песни и пляски Александрову. На удивление автора из всех предложенных произведений Александров выбрал именно “Смуглянку”, прихваченную с собой на всякий случай.
И вновь по иронии судьбы “Смуглянка” почему-то не прозвучала на первой репетиции. Вроде бы и оркестровка была выполнена дирижером безукоризненно, и четырехголосный хор мощно звучал в припевах, но в песне все равно чего-то не хватало.
Оказалось, дело заключалось в выборе не совсем удачной тональности для запевалы. Первоначально запевать должен был высокий мужской голос — тенор, а баритон затем подхватывал его во второй строфе песни. Выручил солист ансамбля Николай Устинов, предложив взять пониже тональность и сделать, наоборот, запевалой баритон.
— На следующей неделе запись на радио, — сказал музыкантам после репетиции Александров, — вот ее и включим в свою новую программу. Но, увы, редакционная коллегия Госрадио, приняв у “александровцев” весь новый репертуар, категорически отвергла “Смуглянку”, обвинив ее в “сентиментальности и чуждости советскому слушателю в такое сложное время”.
Стоит отметить, что образ “смуглянки-молдаванки”, собирающей “партизанский молдаванский” отряд, — чисто поэтический. В действительности в годы Великой Отечественной войны примерно из 3 тысяч советских партизан, учтенных на территории Молдавии, лишь 7 человек были этническими молдаванами. Это также служило веским аргументом комиссии в отказе песне “на жизнь”. И великолепная “Смуглянка” опять благополучно легла на полку вплоть до 1944 года.
Постепенно освобождались наши города. За плечами советского народа были уже победы под Сталинградом, Курском. К тому времени враг уже был отброшен к западным границам нашей родины.
И вот перед очередным праздничным концертом 7 ноября Александров вспомнил о песне, которая не получила до сих пор признания.
— Концерт этот проходил в Зале имени Чайковского, — вспоминал композитор. — Когда наступила очередь “Смуглянки”, я от волнения почти ничего не слышал. Пришел в себя, только когда в зале раздались громкие аплодисменты и крики “бис!”. Песню повторили три раза. Самое любопытное, что концерт транслировался по радио, по тому самому радио, где в свое время категорически отвергли песню о любви, свидании, расставании…
Окрыленный очередным творческим успехом — удачной песенной находкой, Александров включает ее в 1944 году в программу Всесоюзного конкурса на лучшую песню о Великой Отечественной войне. Но “Смуглянка” опять не только не заняла никакого призового места, но даже не была отмечена жюри.
Несмотря на то что песня не звучала по радио, а значит, была мало известна людям, многие ансамбли песни и пляски военных округов стали включать “Смуглянку” в свой репертуар. Она стала звучать на фронтовых, а затем послевоенных концертных площадках. Музыкантам понравилась песнь о любви партизана и молдавской девушки. Весь парадокс заключался в том, что хотя в ней и говорилось о партизанах Гражданской войны, песня воспринималась как собирательный образ любви молодых людей, объединенных общей борьбой с немецкими захватчиками.
У каждого поэта должна быть муза, ну положено так. Ею стала моя бабушка Прасковья Степановна, вместе с дедом Яковом они прожили больше 50 лет. Многие стихи были посвящены ей, именно она предрекла “Смуглянке” долгую жизнь и любила ее больше “правильных” произведений.
После войны люди начали жить как бы заново. Некий общий психоз, когда взрослые родители решили, что еще молоды и все впереди. Появилось поколение послевоенных детей. Таким ребенком стала моя мать. Дед очень хотел дочку. В итоге у пожилых людей появилась маленькая девочка с большим бантом.
По асфальту струйкой тонкой Льется первая поземка… Вместе с дочерью Наташей Обхожу я свой район: Мы идем, а над Москвою, Над советской всей страною Все слышнее перекличка Наших праздничных знамен.
— Папа был, если можно так сказать, однолюб в общении с людьми. С кем-то контакт был, а с кем-то была дистанция. С некоторыми композиторами папа находил общий язык, а с другими, на мой взгляд, более популярными, нет. Так, особой дружбы с Анатолием Новиковым не сложилось. Похоже, отец считал, что Новиков использует в своем творчестве мотивы малоизвестных композиторов. Зато с Сергеем Лемешевым, исполнителем их общего “Отъезда партизан” и песни на музыку Федора Маслова “Не улетай, лебедушка”, отношения сложились очень теплые.
— Лемешев часто приходил к нам домой, где жило много известных людей. Чтобы работать с исполнителем, специально было куплено немецкое концертное пианино. Лемешев оказался очень мягкий, открытый, добрый человек. От него у меня осталось ощущение света, уюта и тепла. Правда, ему, бедолаге, было не очень уютно, поскольку нужно было каким-то образом выбираться из нашего дома, который был заблокирован поклонницами певца. И тогда под строжайшим секретом столяр вскрывал черный ход, а лифтерши — баба Наташа и баба Аня — держали оборону у парадного, сдерживая экзальтированных дамочек.
Половина женского населения страны сохла по красавцу-певцу. Лирическая “Не улетай, лебедушка” пользовалась огромной популярностью. “Смуглянка” же звучала на редких военных концертах.
Прошли долгие годы, прежде чем “Смуглянка” была востребована. В 1974 году вышел фильм талантливого актера и режиссера Леонида Быкова “В бой идут одни “старики”. “Смуглянка” стала саундтреком этого легкого кино о любви, самолетах и девушках.
С детства Быков буквально болел небом. “Смуглянку” пели, возвращаясь с войны через Донбасс, летчики, а 17-летний кучерявый пацан Леня Быков сидел и завороженно слушал… Как бы он хотел быть на их месте! Леня даже поступал в летное училище, прибавив себе лишний год, но экзаменаторы не поверили мальчишке росточком чуть больше полутора метров и предложили идти в парашютисты. Леня мечтал летать, а не прыгать, поэтому отказался и поступил в театральный. Спустя почти тридцать лет ту сцену из вагона-теплушки и солдат, поющих “Смуглянку”, он опишет в сценарии и снимет с своем фильме “В бой идут одни “старики”. Во время войны многие ребята из его родного города ушли на фронт летчиками. И многие не вернулись. Быков всю жизнь мечтал в память о них снять фильм о войне и о небе. Но нужна была песня о поющей эскадрилье Титоренко, своеобразный лейтмотив, пронизывающий и берущий за душу зрителя. Тогда и вспомнилась услышанная в молодости “Смуглянка”. Песня до того запала в душу режиссера, что ни о каких других вариантах не могло идти и речи.
Сдача фильма состоялась буквально перед Новым годом — 27 декабря 1973 года. Когда в зале зажгли свет, все заметили, что знаменитый Покрышкин вытирает слезы. Фильм стал настоящим блокбастером. В Советском Союзе фильм про поющую эскадрилью за 5 месяцев собрал более 54 миллионов зрителей, в кинозалах был аншлаг. “Смуглянка” с тех пор стала чуть ли не гимном советских летчиков.
Для деда использование “Смуглянки” в фильме стало полной неожиданностью. Поставить поэта в известность Быков не удосужился. Авторские права в СССР практически никогда не соблюдались. О том, что вторая эскадрилья поет его песню, дед узнал случайно от знакомых, посмотревших кино.
Затем эта песня прозвучала в фильме “Восток—Запад”, но тут уже с нашего согласия.
Как-то в Интернете я прочла отзыв на “Смуглянку”, мол, поэту Якову Шведову присущ бред в его произведениях: какая может быть романтика и любовь во время войны? Так, следовательно, граждане, родившиеся в 1942—1945 годах, то есть все военное поколение, вправе считать себя плодом не любви, а прифронтового бреда? До конца дней дед продолжал работать. Ездил с выступлениями по городам и весям. Помню, как-то вернувшись с одного, он долго удивлялся:
— Представляете, подходят ко мне в перерыв молдаване и говорят, что я их оскорбил, назвав молдаванку смуглой. Нет, можно подумать, что они блондинки с голубыми глазами!
Правда, несмотря на постоянный чес по стране, денег особых и почестей он не заслужил. Он совершенно не умел прогибаться. Наверное, поэтому Сталинская премия обошла его стороной, как и другие блага типа дачи в Переделкине и прочего, что имели советские писатели. Ни квартиры, ни мемориальной доски на доме, ни памятника на могиле дед от Литфонда не получил.
Зато “Смуглянка” до сих пор звучит каждую годовщину Победы. Ее поет хор имени Александрова, Олег Газманов, группы “Ногу свело!” и “Здоб шиз дуб”. А матери приходится отбиваться от никому не известных молодых ВИА, желающих сделать себе имя на ремиксах “Смуглянки”. Любят песню и ветераны, однако в этом году, в 65-летнюю годовщину Победы, случился неприятный казус: хору фронтовиков Комитет по авторским правам запретил исполнять песню бесплатно. Такое соблюдение буквы закона не могло и присниться никому в страшном сне, тем более, думаю, деду-фронтовику, получившему в 1942-м, когда была написана “Смуглянка”, медаль “За отвагу”.
Юлия Гончарова Опубликован в газете "Московский комсомолец" №25343 от 5 мая 2010
И ещё один сюжет:
Песню "Смуглянка" на фронт не пускали 5 ноября 2014
МАРИЯ РАЕВСКАЯ
За три месяца до этого была освобождена Молдавия, и песню восприняли чуть ли не как лирический репортаж о недавних событиях. Никто не знал, что написана «Смуглянка» была за год до Великой Отечественной и рассказывала о другой войне — гражданской.
Осень 1940 года. Только что образована Молдавская ССР. Поэт Яков Шведов (1905–1984) и композитор Анатолий Новиков (1896–1984) написали для Ансамбля песни и пляски Киевского военного округа сюиту из семи песен, посвященную Григорию Котовскому. Шесть песен приняли, а финальную, «Смуглянку», забраковали: она показалась слишком фривольной.
В 1942 году Новиков и Шведов доработали «Смуглянку». Ансамбль песни и пляски разучил ее, но Госрадио отвергло, обвинив в «сентиментальности и чуждости советскому слушателю».
— К тому же в оккупированной Молдавии партизанского движения практически не было, — рассказывает внучка Якова Шведова Юлия Гончарова. — Это также служило аргументом комиссии.
Так что широко известной «Смуглянка» стала только после ноября 1944 года. Но не исключено, что кое-где на Втором украинском фронте ее знали и до этого.
— Дед был корреспондентом газеты 40-й армии «За победу», его стихи и песни печатались в каждом номере и быстро подхватывались солдатами, — рассказывает Юлия Гончарова.
В один из послевоенных дней через Донбасс ехал поезд, в теплушке трое военных распевали «Смуглянку». А на подножке катался мальчик Леня Быков... В тот день он, будущий актер, поклялся снять когда-нибудь кино о летчиках войны, и чтобы там непременно прозвучала эта замечательная песня. В 1974 году на экраны вышел кинофильм «В бой идут одни «старики». Песня «Смуглянка» стала «визитной карточкой» этого фильма, а кроме того — одной из самых любимых песен в стране.
— Поставить поэта в известность Быков не удосужился, — говорит Юлия Гончарова. — Но картина дедушке понравилась.
А вот недовольные «Смуглянкой» находились и после войны.
«Подходят ко мне молдаване, — рассказывал после одного из выступлений Яков Шведов. — Вот говорят, что я их оскорбил, назвав молдаванку смуглой — смуглянкой. Можно подумать, что они блондинки с голубыми глазами...»
Запрещена песня «Враги сожгли родную хату» Михаила Исаковского.
Лишь однажды прозвучав в эфире , названа «рассадником страдания» и 20 лет не будет исполняться самая пронзительная песня о войне.
Поэт Михаил Исаковский, автор множества любимых песен страны, эту горькую балладу для эстрады не предназначал. Стихотворение без названия с первой сrрочкой «Враги сожгли родную хату … » было напечатано в журнале «Знамя». Солдат вернулся с войны, а на месте дома — пепелище, и на могиле своей жены Прасковьи победитель пьет «вино с печалью пополам ». Постоянный соавтор Исаковского композитор Матвей Блантер убедил поэта, что эти стихи тоже ложатся на музыку, и под названием «Прасковья» новую песню записал для всесоюзного радио Владимир Нечаев (см. 1947). Первый эфир не просто окажется на годы единственным — лет 15 песня будет критиковаться в печати.Михаил Исаковский. История, событие: 1946 год Запрещена песня «Враги сожгли родную хату»
Михаил Исаковский. «Поэт сгустил краски до предела» — приговор «ситуации , которая не может быть названа типической» .
Враги сожгли родную хату. Сгубили всю его семью. Куда теперь пойти Солдату? Кому нести печаль свою?
«Это горе поэтом не преодолено, а усилено сочувствием » ,- упреждают рецензенты. Что значит «куда пойти?»- мол, пошел бы в пар организацию колхоза, ему бы помогли. Настроение Исаковского выбивается из общего хора, ведь остальные «песни и частушки о победоносном завершении Отечественной войны проникнуты: бодрым, радостным настроением ». Развязка стихотворения тоже не устраивает.
Хмелел солдат, слеза катилась, Слеза несбывшихся надежд. И на груди его светилась Медаль за город Будапешт.
«Победный свет» награды «Не пробивает тяжелую толщу солдатской беды » , -заключают критики. Медаль «За взятие Будапешта» еще напоминает о трети миллиона красноармейцев, погибших при штурме города- число потерь тогда не сообщали. Но после тамошнего антисоветского восстания венгерскую столицу предпочли лишний раз не упоминать уже по этой причине. Что имперские захваты не принесли счастья солдату, который «три державы покорил», не подразумевал в финальной строчке и сам поэт — этот смысл увидят гораздо позднее.
Продолжая «прорабатывать»:
Вплоть до конца 1950-х, создателей песни не наказывают: Исаковский и Блантер — авторы всенародной «Катюши» , а вскоре у них выйдет патриотично-бравурная «летят перелетные птицы». Запрещенная «Враги сожгли родную xaгy», однако, поется самодеятельно — в том числе калеками-нищими на базарах и в поездах. Как водится, на разные мотивы и с искажениями текста. Во второй раз официально песня прозвучит только в 1960 году, в «сборном московском концерте, без трансляции на страну. Ее каноническим исполнителем станет Марк Бернес.
Окончательная реабилитация произойдет на телевизионном «Огоньке » в честь 20-летия Победы. 9 мая 1965 года. « Враги сожгли родную хату» назовет своей любимой песней участник программы маршал Чуйков : обычная уловка редакторов, освобождающая их от ответственности. Эфир прямой, и гости в студии аплодируют так, что Бернес поет дважды.
Марк Бернес —
Запись с "Голубого огонька". 9 мая 1965 г. Музыка - М. Блантер, слова - М. Исаковский.
В сети можно найти множество историй об этой песне... Вот что пишет журналист Александр Гамов в газете Комсомольская правда
Враги сожгли родную хату...
Наш колумнист вспоминает одну из самых проникновенных песен войны
Поэт Михаил Исаковский написал эти свои пронзительные строки, что называется, по горячим следам – в 1945 году, когда война закончилась, и фронтовики начали возвращаться домой. А там их ждали не только ликование по поводу победы. А еще и слезы. У кого-то слезы радости от встречи с родными и близкими, дождавшимися своих отцов и сыновей. А у кого-то – слезы горя и потери тех, кому не суждено было выжить даже в глубоком тылу. Враги сожгли родную хату, Сгубили всю его семью. Куда теперь идти солдату? Кому нести печаль свою? Очень многие считают эту песню народной. Действительно, своим глубоким чувством и безыскусностью слов она перекликается с народными сочинениями. Сюжет трагического возвращения на родину после ратной службы был весьма распространенным в солдатской песне. Приходит воин, отслуживший 25 лет, и находит на месте родной хаты лишь развалины: матушка умерла, молодая жена состарилась, поля без мужской руки заросли бурьяном. И далее – классические образы из русского эпоса - перекрестье дорог, чисто поле... Пошел солдат в глубоком горе На перекресток двух дорог, Нашел солдат в далеком поле Травой заросший бугорок. Почему же так глубоко переворачивают душу такие простые слова? Потому что после страшной кровопролитной войны c германским фашизмом этот сюжет повторился миллионы раз с миллионами советских людей. И чувства, охватившие героя песни, пережиты едва ли не каждым жителем нашей огромной страны.
«Услышал я в Вашем исполнении песню, как возвратился солдат с фронта, а у него никаких близких не оказалось, — так было и у меня. Мне так же пришлось со слезами на глазах выпить чарку вина в яме разбитой землянки, где погибла в бомбежку моя мама», – так написал фронтовик самому известному исполнителю песни, замечательному певцу Марку Бернесу.
Стоит солдат - и словно комья Застряли в горле у него. Сказал солдат: "Встречай, Прасковья, Героя - мужа своего. Накрой для гостя угощенье, Поставь в избе широкий стол. Свой день, свой праздник возвращенья К тебе я праздновать пришел ..."
Впервые стихотворение было опубликовано в 1946 году в журнале «Знамя». Автор и думать не мог, что его простые стихи могут стать песней, а песня так полюбится народу. Композитору Матвею Блантеру сочинение Исаковского показал знаменитый поэт Александр Твардовский со словами: «Замечательная песня может получиться!» Как в воду глядел: к проникновенным словам Блантер написал такую проникновенную музыку, что практически все редактора – и музыкальные, и литературные, слушавшие песню, сходились во мнении: произведение замечательное! Но в радиоэфир не пропускали.
«В общем-то неплохие люди, они, не сговариваясь, шарахнулись от песни. Был один даже, – вспоминал потом Михаил Исаковский, - прослушал, заплакал, вытер слезы и сказал: «Нет, мы не можем». Что же не можем? Не плакать? Оказывается, пропустить песню на радио «не можем».
Оказывается, уж очень сильным диcсонансом была песня с господствующим в то время настроением в обществе: бравурным, победным! И очень не хотелось лишний раз бередить незаживающие раны - тогда многие «были почему-то убеждены, что Победа исключает трагические песни, будто война не принесла народу ужасного горя. Это был какой-то психоз, наваждение», - поясняет Исаковский. Стихи раскритиковали за «распространение пессимистических настроений».
Никто солдату не ответил, Никто его не повстречал, И только тихий летний ветер Траву могильную качал. Своим вторым рождением песня обязана была замечательному Марку Бернесу. В 1960-м году он решил исполнить ее на большом концерте во Дворце спорта в Лужниках. Это был настоящий риск: спеть запрещенную песню, да еще на развлекательном бравурном мероприятии. Но случилось чудо - после первых строчек, произнесенных речитативом глуховатым «непевческим «голосом артиста, 14-тысячный зал встал, наступила мертвая тишина. Это молчание продолжалось еще несколько мгновений, когда отзвучали последние аккорды песни. А потом зал взорвался овацией. И это была овация со слезами на глазах…
А после того, как по личной просьбе героя войны маршала Василия Чуйкова песня прозвучала в телевизионном «Огоньке», она стала поистине народной.
Вздохнул солдат, ремень поправил, Раскрыл мешок походный свой, Бутылку горькую поставил На серый камень гробовой: "Не осуждай меня, Прасковья, Что я к тебе пришел такой: Хотел я выпить за здоровье, А должен пить за упокой. Сойдутся вновь друзья, подружки, Но не сойтись вовеки нам ..." И пил солдат из медной кружки Вино с печалью пополам.
Исполнение Марком Бернесом считается эталонным. Именно в его интерпретации песня звучит до сих пор. Но лично меня потрясло другое исполнение – Михаилом Пуговкиным. Если Марк Бернес выступает в песне как рассказчик, как свидетель человеческого горя, то Михаил Пуговкин ведет свое повествование от первого лица, от лица того самого солдата, что пил «из горькой кружки вино с печалью пополам».
Мы, зрители, привыкли видеть этого замечательного артиста в комических ролях, и мало кто знает, что печаль его - настоящая, выстраданная. Уже через два дня после начала Великой Отечественной войны начинающий тогда артист Михаил Пуговкин добровольцем ушел на фронт. Служил в 1147-м стрелковом полку, разведчиком! Осенью 1942 года был тяжело ранен в ногу. Под Ворошиловградом (ныне это Луганск – удивительны повороты истории!). Из-за начавшейся гангрены едва не остался без ноги. Награжден орденом Отечественной войны II степени.
Он пил - солдат, слуга народа, И с болью в сердце говорил: "Я шел к тебе четыре года, Я три державы покорил ..." Хмелел солдат, слеза катилась, Слеза несбывшихся надежд, И на груди его светилась Медаль за город Будапешт.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 31
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
По Вашей ссылке так много вариантов разных исполнителей 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума